Введение

Собирательство - это форма присваивающего хозяйства, основанная на собирании готовых видов пищи. Различаются два типа собирательства: собирательство животной пищи (собирание ящериц, змей, улиток, мелких земляных грызунов, яиц птиц и т.д.) и собирательство растительной пищи (собирание дикорастущих растений или их кореньев, стеблей, листьев, плодов, зерен). Материалы по собирательству животной пищи на Алтае не зафиксированы в археологических и этнографических источниках, поэтому мы его специально не рассматриваем. В данном исследовании мы остановимся только на собирательстве растительной пищи, обеспеченной некоторыми источниками, но без рассмотрения такой специфической отрасли собирательства, как сбор лекарственных растений и их применение в лечебных целях.

Как ни парадоксально, до сих пор ни древнее, ни средневековое, ни даже этнографическое собирательство растительной пищи на Алтае не стали предметом специального изучения, несмотря на важную роль, которую оно играло в удовлетворении пищевых потребностей человека (растительные компоненты пищи - основной источник поступления природных физиологически активных веществ - регуляторов всех жизненно важных функций организма). Только несколько авторов рассматривали отдельные аспекты собирательства растительной пищи у населения Горного Алтая в разные исторические периоды. Наличие собирательства растительной пищи в пазырыкскую эпоху и в средние века, на основании археологических данных, отмечали В.Д. Кубарев (2000, с. 159) и А.Л. Кунгуров (1994, с. 44). О сборе и употреблении в пищу различных видов съедобных диких растений, ягод, грибов и кедровых орехов алтайцами в XVII-XX вв., на основании документальных и полевых этнографических материалов писали В.И. Вербицкий (1993, с. 15-17, 31, 32), В.В. Радлов (1989, с. 27, 216-218), В.И. Верещагин (1908, с. 44), Л.П. Потапов (1953, с. 123-124, 129, 156, 210 и др.), Ф.А. Сатлаев (1974, с. 63, 123), В.П. Дьяконова (2001, с. 77-82).

Ландшафтно-климатические условия
для собирательства растительной пищи на Алтае

По данным палеогеографии и палеонтологии, в период плейстоцена до сартанского оледенения, на Алтае происходили многократные колебания климата и изменения ландшафтных зон, хотя, конечно, горный рельеф существенно дифференцировал климатические колебания в различных районах Горного Алтая. Судя по палиноспектрам, в верхнем плейстоцене в периоды похолодания среднегодовые температуры были ниже современной и в растительности преобладали тундрово-степные виды. В периоды интерстадиалов климат на Алтае бывал гораздо мягче, чем сейчас и здесь формировалась разнотравно-лугово-степная растительность и имелись теплолюбивые широколиственные породы, как липа, дуб, орех, лещина, тсуга, ольха, вяз, клен и т.д., современный ареал которых расположен за пределами Алтая (Деревянко А.П., Агаджанян А.К., Барышников Г.Я., и др., 1998, с. 21-23).

Природно-климатические условия, близкие к современным, сформировались в конце плейстоцена - начале голоцена. Естественно, в голоцене происходили колебания климата, но они не оказывали существенного влияния на изменение границ природных зон и происходили лишь внутризональные изменения структуры ландшафтов. В голоцене, несмотря на некоторую изменчивость продолжительности короткопериодических чередований теплых и холодных эпох, устанавливается их отчетливая повторяемость с периодичностью около 500 лет (Зыкин В.С., Зыкина В.С., Орлова Л.А., 2000, с. 17-18). Споро-пыльцевые и палеокарпологические анализы проб из верхних слоев Денисовой пещеры свидетельствуют, что на Алтае в период голоцена росли сложноцветные, злаковые, гречишные, покрытосеменные, зонтичные, осоковые, гвоздичные, гераниевые, крестоцветные, лебедовые, колокольчиковые, полыни, папоротники, плауны, водоросли, эфедра, василистник, частуха, синюха, рдест, калужница, а из древесных растений были представлены ель, береза, пихта, сосна, сосна сибирская, лиственница (Николаев С.В., 1994, с. 239-242).

В целом, данные палеоклиматологии и палеонтологии позволяют выявить палеофлору, отражающий систематический состав растений, на основании чего можно реконструировать растительность, включающую их естественные сочетания (группировки) (Деревянко А.П., Маркин С.В., Васильев С.А., 1994, с.35). Судя по имеющимся данным, мы можем сделать вывод, что начиная с мезолита, когда происходит замена плейстоценовой флоры на голоценовую т.е. современную, круг собираемой растительной пищи получает очертания, известные в настоящее время.

Собирательство растительной пищи в древности

Исходя из имеющихся в нашем распоряжении материалов, трудно полным образом реконструировать собирательство эпохи камня. Но мы можем предположить, что в тот период значение собирательства и виды собираемой пищи на Алтае значительно варьировали в соответствии с изменениями во флоре из-за колебаний климата. Конечно, собирательство населения Алтая, расположенного в Южной Сибири, т.е. в зоне умеренного климатического пояса, отличалось от собирательства населения, скажем, Африки или Юго-Восточной Азии, поскольку возможности здешнего собирательства с самого раннего этапа были всегда ограничены временными рамками (весенне-летне-осенний сезон) и спектром "биологического фона" из-за относительной суровости условий.

В периоды похолодания на Алтае в хозяйственных занятиях древних людей доля собирательства, видимо, уменьшалась по сравнению с долей охоты и рыболовства. В эти длительные отрезки времени, скорее всего, в рационе питания не хватало растительной пищи. Количество растительной пищи в соответствии с биологическими особенностями человеческого организма должна составлять не менее 60-75% от всего рациона (Пашинский В.Г., 1991, с.71). Но зато в периоды потеплений климата древнейшее население Алтая могло разнообразить пищу, включая в круг собирательства растения, ареал распространения которых сейчас находится южнее Алтая (орех, лещина, виноград и т.д.), что приближало рацион питания к нормальному.

Орудиями собирательства в эпоху камня, вероятно, служили деревянные корнекопалки, а также неспециализированные предметы и полифункциональные орудия: шесты, палки, рога животных, дубинки, ножи и т.д. Растительную пищу, видимо, употребляли в свежем виде и заготавливали на зиму.

С конца плейстоцена-начала голоцена на Алтае устанавливаются климатические условия близкие к современным, поэтому мы можем экстраполировать круг съедобных растений современности на средневековье и древность, как минимум, до мезолита. Итак, к основным видам готовой растительной пищи периода голоцена можно отнести: луковицы саранки (Lilium martagon L.), кандыка (Erytronium sibiricum Kryl.); луковицы и листья различных видов (более 30) лука (Allium L.); стебли и лепестки медуницы (Pulmonaria mollissima Kern.); стебли дягиля (Archangelica officinalis Hoffm.); стебли и листья лебеды (Atriplex L.); черешки листьев ревня (Rheum alfaicum Losinsk.); листья крапивы (Urtica dioica L.), щавеля (Rumex L.); корни пиона (Paeonia anomala L.); корни и листья аира болотного (Acorus calamus L.); зерна и корневища гореца живородящего (Polygonum viviparum L.); зерна волосенца (Elymus L.), конопли (Canabis L.); плоды черемухи (Padus avium Mill.), боярышника (Crataegus sanguinea Pall.), калины (Viburnum opulus L.), жимолости (Lonicera altaica Pall.), облепихи (Hippophae rhamnoides L.), малины (Rubus idaeus L.), черной смородины (Pibes nigrum L.), красной смородины (Pibes hispidulum Pojark.), рябины (Sorbus sibirica Hedl.), брусники (Vaccinium vitis idaea L.), черники (Vaccinium murtillus L.), ежевики (Rubus caesius L.), земляники (Fragaria vesca L.), шиповника (Rosa majalis Herrm.), костяники (Rubus saxatilis L.), клюквы (Oxycoccus palustris Pers.), водяного ореха (Trapa pectinata V. Vassil.), кедровой сосны (Pinus sibirica Mayr.) и т.д.

Кроме того, многие травы могли использоваться для приготовления отваров, чаев в пищевых и лечебных целях, например, бадан (Bergenia crassifolia (L.) Fritsch.), золотой корень (Rhodiola rosea L.), левзея (Rhaponticum carthamoides (Willd.) Iljin), тысячелистник (Achillea millefolium L.), зверобой (Hypericum perforatum L.), душица (Origanum vulgare L.), чебрец (Thymus serpyllum L.S.I.), подорожник (Plantago major L.), мать-и-мачеха (Tussilago farfara L.), кипрей (Chamaenerium angustifolium (L.) Scop.), курильский чай (Potentillа L.), мята (Mentha piperita L.), шалфей (Salvia L.), котовник (Melissa L.) и т.д.

Конечно, перечень съедобных растений, приведенный здесь далеко не полон. На Алтае сейчас произрастает 1840 видов растений (Маринин А.М., Самойлова Г.С., 1987, с.65), из которых сотни могут употребляться человеком в пищу.

Древним населением Алтая, вероятно, употреблялись в пищу съедобные грибы. Наиболее распространенными из них являются: белый гриб или боровик (Boletus edulis Bull.), шампиньон степной (Agaricus bernardii), опенок (Armillaria mellea), подберезовик (Boletus scaber Bull.), подосиновик (Boletus rufus Pers.), волнушка (Lactarius tor minosus Fr.), рыжик (Lactarius deliciosus Fr.), лисички (Cantharellus cibarius Fr.), груздь сухой (Lactarius piperatus Fr.), груздь сырой (Lactarius scrobiculatus Fr.), сыроежка (Russula) и другие.

В памятниках Горного Алтая эпохи энеолита-бронзы тоже нет достоверных источников по собирательству растительной пищи. В этот период происходят изменения в хозяйственной жизни населения Алтая и в его рационе питания в связи с развитием в Южной Сибири производящего хозяйства: земледелия и скотоводства (Грязнов М.П., 1956, с.21, 42; 1999, с.49-50; Сунчугашев Я.И., 1989, с.20-26; Кызласов Л.Р., 1993, с.18-28; Матющенко В.И., 1999, с.70-82 и др.). Растительную пищу, раннее получаемую только через собирание готовых видов, теперь стали частично замещать продукты земледелия. Но в то же время, нет оснований недооценивать значение собирательства в эпоху энеолита-бронзы и считать, что оно стало маловажной отраслью. Скорее всего, собирательство продолжало играть значительную роль в пополнении продуктовых запасов и в расширении ассортимента растительной пищи, поскольку земледелие того периода не могло иметь большое разнообразие видов культивируемых растений.

В качестве орудий для собирательства, видимо, как и ранее, использовали деревянные корнекопалки, неспециализированные предметы и полифункциональные орудия: шесты, палки, дубинки, рога животных, ножи, мотыги, серпы и т.д. Мы не включаем в источники по собирательству наиболее ранние находки каменных зернотерок и курантов в афанасьевских памятниках Горного Алтая (Соёнов В.И., 1995, с.33; Ларин О.В., 1995, с.121; Степанова Н.Ф., 1997, с.34), хотя многие авторы связывают находки каменных зернотерок и курантов вкладышевых или бронзовых серпов, каменных или бронзовых мотыг, в памятниках этой эпохи с собирательством растительной пищи, считая бесспорным свидетельством земледелия только находки остатков культурных злаков или зерен культурных растений. Действительно, находки остатков культурных растений являются убедительным доказательством наличия земледелия и мы согласны с возможным или даже обязательным применением зернотерок для растирания диких злаков и кореньев. Но, все же, мы не склонны соглашаться с тем, что серпы, мотыги и зернотерки появились до возникновения земледелия по причине того, что собирательство, как одна из основных форм хозяйства, существовало на протяжении миллионов лет, а вышеперечисленные орудия появились в Сибири только в IV-III тыс.до н.э. и используются до настоящего времени. Даже самые ранние зернотерки из Передней Азии - одного из немногих центров возникновения производящих форм хозяйств, датируются периодом не раннее X-VIII тыс.до н.э. (Краснов Ю.А., Лисицына Г.Н., 1987, с.30-32), т.е. как раз периодом зарождения земледелия.

В эпоху раннего железа на Алтае, судя по археологическим источникам, успехи производящих форм хозяйства значительны. Об этом свидетельствуют: зерна проса, обнаруженные в кургане 1 могильника Туэкта (Руденко С.И., 1960, с.200); многочисленные находки зернотерок в культурных слоях поселений; находки каменных жерновов ручной мельницы в насыпях курганов пазырыкского времени на могильниках Бертек I, Юстыд, Башадар (Руденко С.И., 1960, с.32; Молодин В.И., Соловьев А.И., 1994, с.64, 66; Молодин В.И., Бородовский А.П., 1994, с.77) и т.д.

Ручная мельница по производительности в 12 раз превосходит хорошую зернотерку (Кызласов Л.Р., 1985, с.69). Появление ручной мельницы, наряду с появлением серпов, свидетельствует о пашенном земледелии, поскольку соответствуют обработке земли пахотными орудиями с железными рабочими частями (Краснов Ю.А., 1971, с.39, 45).

Несмотря на успехи земледелия в эпоху раннего железа, собирательство растительной пищи продолжает оставаться важным занятием населения. Это подтверждается обнаружением специального орудия - корнекопалки в кургане 16 могильника Юстыд (Кубарев В.Д., 1991, табл.XXXVII). Оно представляло собой палку, заостренную с одного конца.

В качестве орудий для собирательства, конечно же, продолжают также использоваться неспециализированные предметы и полифункциональные орудия: шесты, палки, рога животных, дубинки, ножи, мотыги, серпы и т.д.

Пазырыкцы собирали те же самые виды растительной пищи, какие употреблялись на Алтае всегда. Об этом свидетельствуют археологические находки, представленные продуктами собирательства: бусинами из кедрового ореха (рис.1-2), обнаруженными в кургане 23 могильника Юстыд XII (Кубарев В.Д., 1991, табл.LII-29); кедровыми орехами, обнаруженными в кожаных мешочках в ряде женских погребений Юстыда (Кубарев В.Д., 2000, с.159); небольшими печеными лепешками из протертых зерен дикорастущего волосенца, обнаруженными вместе с засохшим куском мяса на деревянном блюде овальной формы на четырех ножках в кургане 2 могильника Уландрык (Кубарев В.Д., 1987, с.30, 137, 156-157); семенами донника и дикой конопли, обнаруженными в кургане 2 могильника Пазырык (Руденко С.И., 1953, с. 52, 78; 1960, с.200).

Семена донника, обнаруженные в кургане 2 могильника Пазырык, явно использовались не в пищевых целях, а в лечебных или ритуальных. Донник (Melilotus L.) - ядовитое растение, содержащее кумарин и другие вещества. Он применялся с древнейших времен в медицине. Большие дозы донника вызывают головную боль, головокружение, рвоту, беспокойный сон и даже паралич (Махлаюк В.П., 1992, с.108-109).

Вполне вероятно, семена дикой конопли из этого же памятника предназначались для ритуального курения, но это не исключает возможности их пищевого использования.

Большинство съедобных растений (или их зерна, плоды, коренья) употреблялись пазырыкцами в свежем виде. Но часть растительной пищи должна была обязательно заготавливаться на зиму. О возможной заготовке свидетельствуют вышеупомянутые находки кедровых орехов в мешочках из ряда погребений Юстыда и семян дикой конопли в кожаной фляге из кургана 2 могильника Пазырык. Для заготовки на зиму продукты собирательства должны были обязательно хорошо просушиваться, иначе их длительное хранение невозможно.

Перед употреблением некоторые виды растительной пищи пазырыкцы подвергали обработке. Например: злаки перетирали на каменных зернотерках или мололи на ручных мельницах, затем из них готовили разные вареные или печеные блюда. Об этом говорят обнаруженные на Уландрыке печеные лепешки из протертых зерен волосенца.

У пазырыкцев кедровый промысел играл немаловажную роль, судя по количеству находок в погребениях Юстыда. Бусины из кедрового ореха, обнаруженные в кургане 23 могильника Юстыд XII свидетельствует о максимальной утилизации продуктов собирательства.

В пазырыкских могилах часто встречаются ветки курильского чая. Нарубленные ветки этого кустарника использованы в погребениях могильников Пазырык (Руденко С.И., 1953, с.36), Уландрык (Кубарев В.Д., 1987, с.21), Юстыд (Кубарев В.Д., 1991, с.29), Барбургазы и Малталу (Кубарев В.Д., 1992, с.16) в качестве подстилки, перекрытия сруба, наполнителя подушек. Судя по всему, пазырыкцы были хорошо знакомы с вкусовыми и лечебными свойствами курильского чая и использовали его не только в погребениях, но и в пищевых и медицинских целях.

Наличие собирательства растительной пищи на Алтае в гунно-сарматское время пока не подтверждено археологическими материалами, но мы с уверенностью можем сказать, что оно имелось и обнаружение материальных свидетельств его существования - дело ближайшего будущего.

Собирательство растительной пищи в средневековье

В эпоху средневековья на Алтае происходит значительное развитие земледелия - производящей формы хозяйства, поставляющей растительную пищу. Об этом говорят находки различных земледельческих орудий: железного наральника (Захаров А.А., 1926, с.74); каменных жерновов ручных мельниц (Евтюхова Л.А., Киселёв С.В., 1941, с.98; Кунгуров А.Л., 1994, с.45); железных серпов (Гаврилова А.А., 1965, с.16; Кирюшин Ю.Ф., Кунгуров А.Л., Степанова Н.Ф., 1995, с.57; Кунгуров А.Л., 1994, с.45,46); чугунных лемехов и отвала плуга (Кубарев В.Д., 1988, с.124; Кубарев Г.В., 1997, с.154); железной оковки лопаты (Бородовский А.П., 1994, с.75); многочисленных каменных зернотёрок; полифункциональных орудий, которые могли использоваться как мотыги, а также находки остатков оросительных систем и т.д. Находки таких земледельческих орудий, как серп, отвал или лемех плуга, мельница считаются, как отмечалось выше, свидетельством развитого плужного земледелия (Краснов Ю.А., 1971, с.39, 45).

Судя по значительным масштабам земледелия, можно сказать, что в период средневековья собирательство растительной пищи на Алтае являлось подсобной отраслью. Наличие собирательства подтверждается результатами исследования на Средней Катуни. Из культурного слоя средневекового времени поселения Тыткескень 3 из-под каменного жернова ручной мельницы были взяты пробы на споро-пыльцевой и палеокарпологический анализ. Особенности почв не позволили сохраниться большей части пыльцы и семян, но были обнаружено значительное количество семян и пыльцы съедобных и лекарственных трав: крапивы, лебеды, мяты, душицы, шалфея, лапчатки, котовника. По мнению ботаников, такая подборка могла возникнуть только искусственно (Кунгуров А.Л., 1994, с.45).

Роль собирательства растительной пищи у средневековых дубо (предки современных алтайцев-тубаларов и других) иллюстрируется свидетельством китайской хроники второй половины I тыс. н.э. "Таншу", отмечающей, что у них в состав калыма входят корни сараны. Там же содержатся сведения что "у них [у дубо - В.С.] много сараны: собирали её коренья и приготовляли из них кашу" (Бичурин Н.Я., 1950, с. 348, 439). Этот обычай не мог бытовать у дубо, если бы собирательство не играло большой роли. Кашу из небольшого количества кореньев приготовить невозможно, следовательно, сбор сараны имел значительные масштабы.

В эпоху средневековья, как и ранее, большая часть продуктов собирательства употреблялась в свежем виде, но некоторые виды растений или их коренья, зерна, плоды подвергались обработке. Например, по вышеуказанному свидетельству "Таншу", из сараны дубо готовили кашу (Бичурин Н.Я., 1950, с.439).

В ходе монгольского завоевания Южной Сибири в 1207 году и подавления монголами в XIII-XIV вв. многочисленных восстаний местных народов, происходит нарушение хозяйственной деятельности и физическое уничтожение или угон больших масс населения (Кызласов Л.Р., 1984, с.86-102). Это приводит к упадку и регрессу экономики, а также обезлюдению завоеванных территорий. Южносибирское ирригационное земледелие постепенно пришло в упадок. В связи с этим, на Алтае вновь повышается роль собирательства, как источника растительной пищи.

В последующие века, при неустойчивой военно-политической обстановке и при этносоциальном доминировании кочевников-монголов, процветание земледелия на Алтае вряд ли было возможно. Подсобная роль земледелия, ставшего к тому времени преимущественно мотыжным, привело к тому, что оно стало слабо удовлетворять потребности населения в растительной пище. Следовательно, в формировании рациона питания алтайцев в XV-XVI вв. доля готовых видов растительной пищи была значительной.

Собирательство растительной пищи в этнографическое время

В XVII-XVIII вв. сложные политические взаимоотношения между Российской, Джунгарской, Цинской империями за преобладание в Южной Сибири, превращение территории Алтая в арену военных действий, а также перманентные военные набеги со стороны казахов Среднего жуза делали невозможным нормальную хозяйственную деятельность алтайцев. Поэтому из отраслей хозяйства, поставляющих продукты питания, преимущественное развитие на Алтае имели те отрасли, которые были наиболее приспособлены к нестабильной жизни: скотоводство, охота и собирательство. Рыболовство и земледелие являлись подсобными отраслями.

В середине XVIII века, после разгрома Джунгарии Цинами, Горный Алтай стал спорной территорией между Россией и Китаем. В конце XVIII в. Китай был вынужден признать российское подданство населения Горного Алтая, но территориальный вопрос оставался нерешенным. В этот период могущество Цинской империи уже шло на убыль из-за отставания в военно-технической сфере. Европейские державы в результате промышленной революции смогли кардинальным образом перестроить свои армии, оснастив их новейшим вооружением и разработав соответствующую ему военную тактику. Первая большая война между Британской и Цинской империями в 1840-42 гг., вошедшая в историю как "Первая опиумная война", показала Китаю угрозу со стороны иностранных держав. Цинское правительство озаботилось обороноспособностью собственно Китая, пустив на самотек ситуацию на окраинах империи. Но пока не был решен вопрос о статусе Горного Алтая, Россия тоже не проводила его колонизации активно. Стабильность, наступившая в результате этого, дала толчок развитию хозяйственной деятельности местного населения.

Решение вопроса о политическом статусе Горного Алтая стало возможным во второй половине XIX века, когда могущество Поднебесной было окончательно сломлено европейскими державами в результате победы во "Второй опиумной войне" (1856-60 гг.) и заключения неравноправных договоров. Воспользовавшись военным поражением Китая, Российская империя тоже заключила выгодные для себя Пекинский (1860 г.) и Чугучакский (1864 г.) договоры, по которым спорные территории на юге Сибири окончательно отошли к России. С этого времени начинается активное освоение русскими территории Горного Алтая. Начавшуюся стабилизироваться алтайскую экономику, буквально за несколько лет удалось разорить русским купцам. Во-первых, они чудовищно обманывали и обсчитывали алтайцев при торговле; во-вторых, купцы перегоняли больной скот и заносили ":на Алтай заразу" - чуму (Радлов В.В., 1989, с.26, 31, 217-219). В дневнике 1860 года В.В.Радлов отмечал: "Повсюду, в долине и по склонам гор, пасутся многочисленные стада, в долине много больших участков земли окружены частоколом и превращены в пашню. К пашням подведены канавки:". Но в дневнике 1870 года он уже пишет, что Алтай страшно обеднел и ":там где когда-то царило такое оживление, теперь все голо, можно увидеть только изредка по нескольку отдельно пасущихся лошадей или коров: Канавы, орошавшие прежде поля, повсюду пересохли. Все пашни, которые я здесь видел когда-то, теперь невозделаны, а ограды пошли на дрова. Алтайцы, по-видимому, совершенно разоряются" (там же, с.26-27).

В таких условиях, конечно же, сбор готовых видов пищи должно иметь важное значение. О собирательстве растительной пищи на Алтае в этнографическое время свидетельствуют: данные, содержащиеся в фольклоре алтайцев, исторических документах, записках путешественников и трудах этнографов; топонимика, связанная с собирательством; орудия для копания корней.

В письме алтайского зайсана Омбо, поступившем в Санкт-Петербург в коллегию иностранных дел 26 сентября 1754 года [Архив внешней политики России, ф.113, оп.113/1, д.1, 1754 г., л.26-26 об.], зайсан пишет полковнику Ф.И.Дегарриге - командующему войсками Колывано-Кузнецкой линии о том, что подчиненные полковника ": захватя, увезли наших людей, бывших в степи для собирания кореньев, имянуемых сарана - одну женку, одного мальчика и одну девочку" (Святогорье, 2000, с.15). Эти данные свидетельствуют о том, что алтайцы занимались сбором сараны, и что это было занятием женщин и детей.

В.И.Вербицкий в работе "Алтайские инородцы", на основании материалов своих полевых исследований во второй половине XIX в., отметил на Алтае много видов растений, которые могли явиться продуктами собирательства. Далее он писал, что алтайцы пьют привозной чай или вместо чая употребляют листья бадана, цветы белоголовника, березовую камедь и отвар молодых прутьев шиповника, а также особо отметил сбор кедровых орехов как общее занятие для всех алтайцев и что они узнают об урожае с осени, когда начинают зарождаться шишечки на кедрах (Вербицкий В.И., 1993, с.15-17, 31, 32).

М.В.Чевалков в своей автобиографической работе второй половины XIX в. описывает местонахождение кедровников и отмечает, что в урожайные годы с хорошего кедра получают по полторы пуда орехов (Чевалков М.В., 1980, с.31).

В.В.Радлов в дневниках своих путешествий по Алтаю, предпринятых во второй половине XIX в. описывает долину Урсула у Онгудая, которая местами "... сплошь белая от цветов крупной клубники". Далее он отмечает, что "вообще, говорят, вся эта местность богата всевозможными съедобными ягодами" и перечисляет их. В.В.Радлов делает заключение, что для жителей алтайской черни ульи и кедровые орехи являются наиболее важным источником дохода. Далее, на основании своих наблюдений, а также опроса местного населения и русских купцов, он приводит сведения о кедровниках Алтая, о способах и объемах заготовки орехов, о ценах на орехи и механизме обмана алтайцев русскими купцами при торговле орехами (Радлов В.В., 1989, с.27, 216-219).

В.И.Верещагин в путевых заметках отмечает, что "из ягодных кустарников здесь [в Кош-Агаче - В.С.] растет только облепиха, да за Красной горкой, уже вне района Чуйской степи, черная смородина и брусника. За клубникой ездят в Курай. Оттуда же достают грузди. Около же Кош-Агача из съедобных грибов растут только белянки" (Верещагин В.И., 1908, с.44).

Л.П.Потапов, в работе "Очерки по истории алтайцев" отмечает, что у северных алтайцев в "ойротское время", судя по фольклорным источникам, существенное значение имели дикие съедобные растения. Он пишет: "из шорских преданий видно, что весной они собирали корни пеона:, затем их высушивали, растирали на ручной мельнице и делали из них лепешки и кашицу. При этом отмечается, что выживали только те шорцы, которые заготавливали на зиму корни пеона, зарывая их в землю в целях сохранности. Челканцы также запасали на зиму корни пеона. Они варили их перед употреблением три раза (чтобы уничтожить ядовитость), высушивали, растирали в муку, смешивали с ячменным толокном и делали лепешки. Кроме того, они заготовляли кедровый орех, который толкли вместе со скорлупой, смешивали с толокном и делали из него колобки (токчок)". По южным районам Алтая Л.П.Потапов приводит сведения из "Материалов по истории Сибири" Г.Н.Потанина "Иные урянхайцы бывают пешие и питаются сараной: и марьиным корнем". Там же имеется следующее свидетельство: "теперь все телеуты [алтайцы, мигрировавшие к Кузнецку во второй половине XVII века - В.С.] находятся на разных местах для снискивания себе для пропитания корней сараны" (Потапов Л.П., 1953, с.123-124).

Есть сведения в работе Л.П.Потапова о продуктах собирательства в преданиях о калыме, бытовавшем в "ойротское время", у челканцев. В подо (единица исчисления калыма) - входили, кроме всего прочего, берестяная коробка, наполненная колобками - токчок. Вес колобков должен был составлять столько, сколько мог поднять человек. А у тубаларов в единицу подо входили: сушеное мясо сеноставки, колобки - токчок, сушенные луковицы сараны и клубни кандыка. В приданое невесты у тубаларов, кроме одежды, посуды и постели, обязательно входила корнекопалка - озуп (там же, с.129).

Относительно собирательства растительной пищи у южных алтайцев в XIX веке Л.П.Потапов пишет: "из подсобных занятий: следует еще указать на промысел кедрового ореха: Техника сбора ореха была очень примитивна" (там же, с.210). Не совсем понятна фраза Л.П.Потапова о примитивности техники сбора орехов, поскольку другой техники просто нет.

Ф.А.Сатлаев в своем историко-этнографическом очерке "Кумандинцы" отмечает, что в начале XIX века сбор съедобных корней диких растений был широко распространен в Северном Алтае в летнее время, но к концу XIX-началу XX века сократился в связи с расширением земледелия. Он приводит сведения из донесения томского советника Яковлева о том, что кумандинцы "питаются по большей части корнем травы сараны, который и в зиму запасают". Далее он описывает сбор кандыка кумандинцами, которые, в отличие от других этнических групп Алтая, выкапывают кандык палкой-корнекопалкой - чучкаш (палка, заостренная с одного конца), а не корнекопалкой озуп (с железным наконечником и упором для ноги). Им отмечается, что кумандинцы обменивали кандык на хлеб у шорцев или употребляли сами, сварив в молоке. Ф.А.Сатлаев привел и другие виды съедобных диких растений, а также ягоды, употреблявшиеся кумандинцами в пищу: черемша, дягиль, полевой лук, дикий чеснок, клубника, земляника, малина, красная и черная смородина, черемуха, калина. Он описал способы употребления растений и ягод, а также отметил способы использования листьев бадана, смородины, малины, земляники, мяты для приготовления чая. В этой же работе Ф.А.Сатлаевым описан ореховый промысел у кумандинцев XIX-XX вв.: охарактеризованы способы, орудия добычи и обработки орехов; способы дележа орехов между членами артели; способы хранения орехов и их купля-продажа (Сатлаев Ф.А., 1974, с.63, 66-68, 123).

В другой работе Ф.А.Сатлаев, на основании документов 8 ревизии, отмечает, что в первой половине XIX в. алтайцы ежегодно заготавливали от 6250 до 11900 пудов кедрового ореха, в зависимости от урожая (Сатлаев Ф.А., 1995, с.54).

В.П.Дьяконова включила в главу "Пища" своей работы, посвященной исследованию традиционной культуры алтайцев-теленгитов, раздел о растительной пище. В нем исследовательница, наряду с традиционными зерновыми культурами, рассматривает виды съедобных диких растений, и способы их употребления в пищу, которые были зафиксированы ею в результате полевых исследований. Она отмечает, что значительная часть съедобных растений употреблялась без обработки, в свежем виде, а некоторые использовались как специи, приправы к мясным блюдам. Из наиболее популярных видов съедобных диких растений В.П.Дьяконова выделяет сарану, кандык, лук, борщевик, горец живородящий, ревень, а также различные виды ягод, кедровые орехи. Далее зафиксировано использование для приготовления чаев тех же растений, отмеченных еще В.И.Вербицким (Дьяконова В.П., 2001, с.77-82).

Собирательство растительной пищи, как важная хозяйственная деятельность, отразилась в фольклоре и топонимике. В алтайских загадках отразились: сбор сараны "Саргайга барган кыстар саарнаш ньанчылар - Девушки, ходившие за сараной, возвращаются с песнями" (ответ: комар) (Сатлаев Ф.А., 1974, с. 123) и употребление орехов: "Тыжi йок куртьяк кузук казан-ят - У старухи нетъ ни одного зуба, а орехи щелкаетъ" (ответ: ступка) (Вербицкий В.И., 1993, с. 238). Есть также загадки: про кедровую шишку "Jÿн бöрÿктÿ кодыр уул jалан коныр jылкылу, jап-jараш балдарлу" (Суразаков С.С., 1975, с.68) - Пупырчатый молодец имеет сто шапок, табун лошадей и красивых детишек, "Адазы адырмак, уулы удурмак, энези эдирмек, кызы кыдырмак (там же, с.72) (непереводимо); про кандык "Кобыда кызыл öрт кÿйÿп jат" (там же, с.68) - В логу пылает пожар.

В мифах алтайцев имеются сюжеты, связанные с собирательством. Например, в мифе "Кобыла с жеребенком и женщина с ребенком" говорится, что раньше человек питался только растениями и плодами. Но из-за того, что он поедал все, оставляя за собой только черную землю, Бог изменил человеку рацион и он стал есть все, зато понемногу (Алтай кеп-куучындар, 1994, с.33). В другом мифе "Ягода" говорится о том, что раньше у деревьев было много плодов и сока. Из-за поведения человека их количество значительно уменьшилось (там же, с.33-34).

В поговорках про алтайские сеоки про иркитов говорится: "Адазы - ыргай, энези -кайын " (там же, с.171) - Отец - жимолость, мать - береза, а про чагатов: "Балтырганына бай Чагат, парчазына jок Чагат" (Суразаков С.С., 1975, с.77) - У чагата много борщевика, но мало парчи.

В историческом предании "О бегстве Ойрот-хана" расказывается о том, что в Яйлю во время сбора налогов ойротский сборщик наряду с железными изделиями, пушниной и другими изделиями требовал колобки из кедрового ореха - токчок (Алтай кеп-куучындар, 1994, с.206-207).

В алтайском фольклоре есть поучение "Балтырган öлöн азырал болбос, бай кижи баатыр болбос" (Суразаков С.С., 1975, с.59) - Одним борщевиком нельзя наестся, ни один богатый батыром не будет.

В песнях есть строчки - благопожелания: "Комургайдын тöзинде конус - курттар jоголзын" (Суразаков С.С., 1975, с.80) - Пусть исчезнут жуки и черви, поедающие растения.

В сказке "Тарал" человек посылает кедровку-тарал разведать урожай кедра на Алтае, и она видит деревья с провисшими до земли ветвями от тяжести шишек (Алтай албатынын чöрчöктöри, 1972, с.22-23).

Топонимы обычно подчеркивают основные ландшафтные характеристики участка, характер деятельности людей на данном месте и т.д. Поэтому данные топонимики Алтая, отмечающие места произрастания тех или иных растений, можно с уверенностью отнести к свидетельствам о собирательстве: ур.Айу-Балтырган - борщевик; г.Балан - калина; лог Батунду - с луком; р., лог, г.Балтырганду - имеющая борщевик; г., ур., место, н.п.Беле - рябина; ур.Белечек - маленькая рябина; стоянка, р., лог., н.п. Jодро - черемуха, черемуховый; р., руч., дол., ур.Jодролу - имеющий черемуху, с черемухой; р.Jумуртту - имеющий черемуху, с черемухой; р.Jумурт - черемуха, черемуховый; р., г.Калбажак - черемша; р., г.Калбалу - с черемшой, имеющий черемшу; г.Калбалу-Бажы - вершина с черемшой; г.Калбалу-Карасу - ключ, родник с черемшой; р.Калбалу-Кöс - отверстие, углубление, дыра с черемшой; р.Калма-Кош - черемшовая кладь, вьюк; рчк.Кандык - растение из семейства лилейных со съедобными клубнями; р.Кандыкту - с кандыком; оз.Кандыкту-Кöл - озеро с кандыком; р., лог, пер.Кара-Беле - черная рябина; р., лог Карагат - черника; р.Кичинек-Катту - маленький, с ягодами ручей; р.Коктый - ревень; хр.Кузуктаар - место, куда ходят за орехами; р., г.Кулча - дикий лук, растущий в степных и сухих гористых местах; р.Кулчалу - с диким луком, растущим в степных и сухих гористых местах; р.Кулчалу-Карасу - родниковая река, ключ, источник с диким луком; руч.Кумыскан - щавель; р., лог., г., ур., стоянка Кызыл-Кат - красная смородина, красносмородиновый; лог Кызыл-Кат-Арка - северная сторона горы с красной смородиной; лог., г.Кызыл-Катту - красная смородина, красносмородиновый; г.Кылбышту-Туу - гора с баданом; р., г., ур., пер., н.п.Кырлык - дикорастущая гречиха, с дикорастущей гречихой; ур.Оок-Тÿрÿк - мелкий, маленький кедр; г.Самаркан - маленькая ореховая; р.Мöштöр - кедры; р., дол., ледник Мöштÿ-Айры - развилка, рукав реки, река с кедрами; Мöштÿ-Бел - широкий и низкий перевал в горах с кедрами; р., лог Мöштÿ-Jарык - трещина в земле, ущелье, теснина с кедрами; р., тайга Мöштÿ-Коол - протока, долина с кедрами; место Мöштÿ-Ойык - углубление, котловина с кедрами; г.Мöштÿ-Тас - камень, сопка, возвышенность с кедрами; место Мÿÿн;-Мöш - рогатый кедр; лог Саргайлу-Кобы - лог, ложбина, лощина с сараной; г.Согоно - лук, луковичный; г.Согоно-Бажы - луковичная вершина; р., лог, ущ.Согонолу - с луком, имеющий лук; г.Согонолу-Кыр - гора с луком; тайга Таралак - кедровка; р.Ÿ÷-Мöш - три кедра; г.Ыргайлу - с жимолостью (Молчанова О.Т., 1979, с.112-358).

В качестве орудий для собирательства алтайцы использовали специальные орудия - чучкаш и озуп, а также неспециализированные предметы и полифункциональные орудия: шесты, палки, дубинки, ножи, мотыги, серпы и т.д. Например, сегодня алтайцы для сбивания шишек используют деревянные дубины и шесты, которые изготовляются по мере необходимости и оставляются на месте сбора орехов. Для получения орехов, шишки разбивают деревянной дубиной или молотком, перетирают на специальной деревянной терке, а затем орехи просеиваются через сито и провеиваются на лотке.

Корнекопалки - озуп поступили в разные годы в фонды Горно-Алтайского республиканского краеведческого музея им. А.В.Анохина (инв. №№8924, 865 (2 озупа под №865)) и археолого-этнографического музея Горно-Алтайского государственного университета (без инв. №) из Чемальского и Кош-Агачского районов. Они представляют собой однотипные орудия с железным наконечником и деревянным черенком (рис. 1-1). Наконечники лопатообразной формы имеют незамкнутую втулку. На втулках имеются, округлые отверстия для закрепления наконечника к черенку. Черенки с изогнутой рукоятью обязательно имеют клиновидный выступ - упор для ноги.

Разнообразная растительная пища, выращиваемая сегодня алтайцами на участках или получаемая в качестве натуральной платы за труд в сельскохозяйственных предприятиях, а также покупаемая в магазинах и рынках, значительно сократила объемы и ассортимент собираемой растительной пищи. Но это не ликвидировало собирательство и оно продолжает оставаться важным сезонным занятием коренного населения Алтая, проживающего в сельской местности.

Таким образом, имеющиеся материалы свидетельствуют о том, что в XVII-XX вв. собирательство на Алтае является одной из важных отраслей промыслового хозяйства и готовая растительная пища в жизни населения имела большое значение.

Заключение

Судя по данным палеоклиматологии и палеонтологии, позволяющим выявление палеофлоры, отражающей систематический состав растений в период плейстоцена и голоцена, можно сделать вывод, что условия для собирательства растительной пищи на Алтае имелись с самых древнейших времен. Характер собирательства и виды собираемой пищи зависели от конкретных природно-климатических и исторических условий.

Самые древнейшие этапы развития этой отрасли хозяйства, соответствующие эпохе камня и энеолита-бронзы, в силу значительной отдаленности их во времени, не оставили археологически фиксируемых следов в памятниках Алтая, а специализированные орудия для собирательства, из хорошо сохраняющихся материалов не выделены. О продуктах этих этапов собирательства мы можем судить только по результатам палеоклиматических реконструкций, на основании палеогеографических и палеонтологических исследований. Исходя из того, что до появления производящих форм хозяйства, пища, получаемая из дикорастущих растений (или их кореньев, плодов, зерен) играла большую роль в пищевом рационе человека, наряду с мясом и рыбой, можно заключить о важности собирательства. Поскольку охота и рыболовство не всегда бывают результативными, то можно говорить о соответствующей роли собирательства на Алтае в весенне-летне-осенний сезон, по крайней мере, в периоды потеплений с эпохи нижнего палеолита и до энеолита-бронзы, когда интенсивно стали развиваться скотоводство и земледелие. В эпоху энеолита-бронзы, видимо, собирательство постепенно теряет свою роль в хозяйстве населения Алтая, но остается важной отраслью, пополняющей пищевые запасы и расширяющей ассортимент растительной пищи.

Основными источниками по собирательству на Алтае в более поздние периоды являются находки орудия для копания корней в кургане эпохи раннего железа; семян, пыльцы дикорастущих растений, продуктов и предметов из семян в археологических памятниках эпохи раннего железа и средневековья; этнографические орудия для копания корней; сведения в китайской хронике о собирательстве у дубо - предков современных тубаларов; сведения о собирательстве у алтайцев в этнографическое время; сведения о собирательстве в фольклоре алтайцев; топонимика, связанная с собирательством. Эти материалы свидетельствуют о том, что растительная пища, получаемая в результате собирательства, продолжает иметь большое значение для населения Алтая на протяжении I тыс. до н.э. - II тыс. н.э.

Почти постоянный состав голоценовой флоры дает возможность предполагать, что возможные продукты собирательства растительной пищи в древности (по крайней мере, с мезолита) и в средневековье были теми же, которые известны в этнографическое время вплоть до сегодняшнего дня.

Таким образом, собирательство из числа ведущих отраслей хозяйства на Алтае в эпоху палеолита, начиная с эпохи энеолита-бронзы, постепенно превращается в подсобную отрасль, но до этнографического времени продолжает играть значительную роль в удовлетворении пищевых потребностей. В разные исторические периоды, в зависимости от военно-политической ситуации и уровня развития земледелия, роль собирательства возрастает или уменьшается.

В заключении можно отметить, что собирательство - стадиально наиболее ранний вид хозяйственной деятельности человека и до появления производящих форм хозяйства, оно было, наряду с охотой и рыболовством, основным источником формирования полноценного рациона питания. Конечно, продукты собирательства значительно уступают по калорийности мясу и рыбе, но все же они сыграли огромную роль в истории человечества. Более того, развитию собирательства растительной пищи обязано своим возникновением одна из основных отраслей производящего хозяйства - земледелие.