История формирования корпуса источников по средневековой археологии Кузнецкой котловины весьма противоречива и требует внимательного к себе отношения. Примером могут служить Есаульские поселения (Есаульское-1 и Есаульское-2). Обычно, они упоминаются среди памятников Кузнецкой котловины, которые относят к началу II тыс., наряду со средневековыми комплексами городища Маяк и Гурьевского поселения (Беликова О.Б., 1996, с. 131; Илюшин А.М., 1999, с. 26; Адамов А.А., 2000, с. 81), реже связывают с еще более ранними культурно-хронологическими комплексами Среднего Притомья (Окунева И.В., 1997, с. 38-39). Тем не менее, при рассмотрении орнаментальных традиций средневековой керамики Кузнецкой котловины, мы уже отмечали, что не исключена возможность более поздней датировки Есаульских поселений, чем первая половина II тыс. Керамический комплекс этих памятников обладает своеобразным набором признаков, отличающим его от керамики поселений Притомья начала II тыс. (Ширин Ю.В., 1992, с. 40-41; 47-48; рис.3). Данный тезис нашел косвенное подтверждение в результатах исследования в Среднем Притомье городища Городок X-XII вв. Керамика этого памятника по наиболее часто встречаемым признакам достаточно сильно отличается от есаульской керамики (Ширин Ю.В., 2002, рис. 7-9). В этой связи, было решено дополнительно проанализировать хронологические признаки Есаульских поселений.

Поселения Есаульское-1 и Есаульское-2 были исследованы и введены в научный оборот У.Э. Эрдниевым (1959). В 1953 г., в ходе археологической разведки в Кузнецком районе Кемеровской области, жители д. Есаулка М.Е. Шурыгин и К.О. Чешуин рассказали У.Э. Эрдниеву об известных им следах древнего поселения, расположенного на правобережном увале р. Есаулки (правый приток р. Томи), между Бревённым логом и ручьем Солонешным, в 500 м к СВ от деревни (в 25 км к СВ от центра г. Новокузнецка). По словам старожилов д. Есаулки, еще в 1910-1912 гг. на месте древнего поселения были заметны бугорки, которые вскоре провалились - образовались впадинки с обваловкой примерно одинакового размера подквадратной формы 4х4 м. На Есаульском-1 поселении У.Э. Эрдниев насчитал 14 западин. Они располагались цепочкой по гребню увала, на расстоянии 2-4 м друг от друга. Четвертая западина с восточной стороны выступала из ряда в северном направлении (Архив ИА РАН. Р-1. №874; Архив НКМ. НФ-Д. Оп.1. Р.1. Д.11. Л.50-52).

В 1955 г. У.Э. Эрдниев вновь посетил окрестности д. Есаулка. В этот раз на поселении Есаульское-1 были заложены раскопы и исследованы 2 западины в восточной части цепочки западин (№2 и №3) (Архив ИА РАН. Р-1. №1150; Архив НКМ. НФ-Д. Оп.1. Р.1. Д.15). К сожалению, продолжить начатые работы ему не удалось. Осенью 1956 г. поселение Есаульское-1 было разрушено в результате раскорчевки и распашки увала, на котором оно находилось.

В 1955 г. У.Э. Эрднивым в 800 м к В-СВ от поселения Есаульское-1 (в 1,5 км к СВ от д. Есаулка) было обнаружено еще одно средневековое поселение - Есаульское-2. Оно занимало поросший березами мысовидный увал между двумя правыми притоками р. Есаулки - ручьями Солонешным и Лучиновым. На поселении Есаульское-2 было зафиксировано 12 западин от жилищ аналогичных по форме и размерам западинам поселения Есаульского 1. Они также располагались по гребню увала, но по линии С-Ю. Южная, мысовая часть увала имеет уступ, образованный геологическим сбросом. Цепочка западин, подходя к уступу, поворачивает на В. По линии З-В вдоль кромки уступа расположено 3 западины.

В 1957 г. У.Э. Эрдниевым проведены раскопки поселения Есаульское-2 (Архив НКМ. НФ-Д. Оп.1. Р.1. Д.22. Л.15 71). Было исследовано 10 западин из 12. Последние две западины на северном краю поселения к началу раскопок оказались уже разрушенными в ходе бурения геологоразведочных скважин по заказу местных угольных предприятий.

Из-за сильной залесенности площади памятника У.Э. Эрдниев исследовал поселение Есаульское-2 не сплошным раскопом, а вскрывал только западины. Впрочем, судя по дневниковым записям У.Э. Эрдниева, летом 1958 г. “была дополнительно перекопана вся площадь, примыкающая к жилищам”. При этом ничего кроме мелких костей на межжилищном пространстве не найдено. Сведения о раскопках Есаульских поселений частично опубликованы (Эрдниев У.Э., 1959).

Опираясь на полевые отчеты У.Э. Эрдниева, музейные коллекции, которые хранятся в фондах Новокузнецкого краеведческого музея, и их описи, дадим характеристику исследованных на Есаульских поселениях комплексов.

Поселение Есаульское-1 (Фонды НКМ, КП №№3421-3422).
Западины пронумерованы с В на З. Были раскопаны 2 западины на восточном краю поселения (жилище-2, жилище-3). Вокруг западин отмечена обваловка. У.Э. Эрдниев указал, что исследованные объекты представляли собой остатки полуземлянок глубиной 0,6-0,7 м (не ясно от какого уровня, а также до раскопок или в период функционирования) диаметром 4-4,5 м. Никаких столбовых ям и фрагментов от конструкций стен и кровли не выявлено. Вход в полуземлянки прослежен с северной стороны в виде пологого коридорообразного спуска шириной 0,7 м длиной около метра. В центре жилищ отмечен простой открытый очаг (на его месте на земляном полу осталось красноватое прокаленное пятно).

Жилище-2. При его раскопках, справа от входа найдены 2 фрагмента керамики и 3 кремневых скола.

Жилище-3. На полу у очага найден брусок песчаника с заполированной плоскостью, а справа от входа - обломки глиняной миски.

Поселение Есаульское-2 (Фонды НКМ, КП №№ 3531-3541).
Западины пронумерованы с Ю на С. Жилища округлой формы диаметром 5-6 м, с небольшой обваловкой, углублены на 0,4-0,5 м (от какого уровня не указано). Очаги открытого типа - в центре. Входы не всегда прослежены. Отмечены входы шириной 1-1,5 м: в жилище-2 (на север), в жилище 4 (на север), в жилище-6 (на северо-восток)

Жилище-1. Найдены древесные угольки, береста, кусок черного кремня с забитой по периметру гранью, возможно от ударов кресала (рис.3 - 4), несколько мелких фрагментов керамики, среди них два венчика (рис.1 - 1, 2).

Жилище-2. Два скопления мелких древесных углей, куски толстой березовой коры с лубом, обломки глиняного сосуда (рис.1 - 3).

Жилище-3. Найдены: древесный уголь, скол кремнистой породы со сбитыми гранями, обломок точильного камня из крупнозернистого мягкого песчаника, развал крупного глиняного котла (рис.1 - 4).

Жилище-4. Найдены: кусок бересты, кремневый отщеп, обломки точильного камня, галечная плитка со сбитым от ударов торцом (рис.2 - 3), массивный скребок из грубо оббитого крупнозернистого камня (рабочая кромка заглажена от длительной работы) (рис.2 - 4), обломки верхней (рис.2 - 1) и нижней (рис.2 - 2) плит зернотерки, несколько разнотипных сосудов в обломках (рис.2 - 5-7).

Жилище-5. Найдены: фрагменты керамики (рис.3 - 1) и обломок нижней плиты зернотерки с точечной выбивкой на рабочей плоскости. Здесь же обнаружена железная лучковая пила (рис.3 - 2). Длина пилы 35 см, ширина полотна в средней части 1,6 см, а по краям немного шире - до 2 см. Зубы мелкие (высота около 2 мм), не разведены. Форма зубов треугольная с заметной асимметрией, шаг неравномерный - 3-5 мм, число зубов из-за коррозии и разного размера устанавливается приблизительно - 70-72. На концах полотна, для крепления станка изготовлены вертикальные черенки длиной 2,5 см. Кончики черенков загнуты в противоположные стороны перпендикулярно к плоскости полотна пилы. На черенках сохранился тлен деревянных деталей станка.

Жилище-6. Найдены: древесный уголь, кремень, фрагменты нескольких глиняных сосудов, один из которых в развале (рис.3 - 3), обломок точильного камня.

Жилище-7. Найдены: сколотый желвак кремнистой породы плохого качества с забитыми гранями и сбитыми углами от ударов по плоскости, фрагменты нескольких глиняных сосудов (рис.4 - 1-4). У одного из них на внутренней стороне шейки отмечена подмазка трещины, образовавшейся после сушки.

Жилище-8. Найдены: обугленные сосновые плашки, кости, осколок кремнистой породы, 3 куска мелкозернистой породы с забитыми уголками от ударов по плоскости (возможно, от ковки мелких предметов, дробления мелких фракций и т. п.), фрагменты керамики (рис.4 - 7).

Жилище-9. Найдены: 4 осколка черной кремнистой породы, 2 из которых со сбитыми гранями (рис.4 - 5), 2 мелкозернистые гальки со сбитыми уголками и гранями от ударов по плоскости (рис.4 - 6), возле очага - железный нож (в коллекции нет). У восточной стенки на уровне пола расчищена яма диаметром 0,5 м, глубиной 0,3 м. В яме было заполнение из прокаленной глины, содержащей железный шлак, кусочки ошлакованной глиняной конструкции печи. Рядом с ямой найдена каменная наковальня 60х40х40 см со следами проковки раскаленного железа.

Жилище-10. Найдены: массивный желвак черного кремня с радиальными сколами и забитой по периметру кромкой (рис.3 - 5), большое количество мелко раздробленных пережженных костей животных, фрагменты керамики (рис.4 - 8).

К сожалению, все исследованные на Есаульских поселениях западины были пронизаны корнями крупных берез. Это мешало в ходе раскопок выявлению и фиксации конструктивных остатков построек. Даже контуры их котлованов, судя по отчету У.Э. Эрдниева, выявлены предположительно и показаны условными кругами. Это противоречит форме обваловки вокруг западин, которая на плане была отмечена квадратами. Выходы прослежены также не у всех построек. Эти обстоятельства не позволяет дать детальную реконструкцию исследованных объектов. Типологически постройки Есаульских поселений соотносятся с обычными для средневековых памятников Притомья пирамидальными или усеченно-пирамидальными каркасными полуземлянками из вертикально установленных плах обложенных березовым или лиственничным корьем, с коротким узким предвходовым тамбуром, с обваловкой стен и открытым очагом. Судя по остаткам березовой коры с толстым слоем луба из жилищ 1, 2, 4 - береста для покрытия специально не обрабатывалась. Обугленные плашки, встреченные при раскопках, позволяют предполагать для ряда построек гибель в огне пожара.

Как видно из приведенного перечня материалов, наибольшей информативностью обладают материалы Есаульского-2 поселения. Материалы поселения Есаульского 1 незначительны, тем не менее, их культурно-хронологическая близость комплексам Есаульского-2 поселения вполне очевидна. Керамика поселений однотипна. К сожалению, степень этого сходства уточнить дополнительными раскопками уже нельзя. В настоящее время площади Есаульского-1 и Есаульского-2 поселений полностью застроены дачными участками.

В предварительных публикациях результатов исследования Есаульских поселений, У.Э. Эрдниев предположил, что эти памятники могут быть датированы серединой II тыс. (1959, с.14).

Позднее Есаульские поселения, как мы уже отмечали выше, чаще всего относились к комплексам начала II тыс. Это было сделано на основании того, что исследователи отмечали определенное сходство керамики Есаульских поселений с керамикой памятников Верхнего и Новосибирского Приобья первой половины II тыс. В частности, керамику X-XII вв. Новосибирского Приобья и керамику Есаульских поселений сближает относительная бедность орнаментации (Адамов А.А., 2000, с. 81). Но это лишь формальное сходство. Эволюция керамической традиции Верхнего и Новосибирского Приобья первой половины II тыс. и Кузнецкой котловины не всегда совпадала. Это особенно хорошо видно по конечному результату. Для позднесредневековых керамических комплексов Среднего и Верхнего Притомья характерна консервация орнаментальных традиций предшествующего периода. Напротив, для Новосибирского Приобья в позднем средневековье наблюдается почти полный отход от нее. Кроме того, в Среднем Притомье выявлены памятники X-XII вв., и керамика этих памятников, имея много общего с керамикой Новосибирского и Верхнего Приобья, отличается от керамического комплекса Есаульского-2 поселения (Ширин Ю.В., 2002, рис.7-9).

В то же время, керамика Есаульских поселений обладает рядом особенностей, которая находит параллели в орнаментации керамики, найденной на поселениях кузнецких татар конца XVIII в.: прямые гладкие частые оттиски по обрезу венчика или в виде косой сетки, тычки пальца по обрезу венчика и в виде горизонтальных полос на плечике. Все эти мотивы особенно часто встречаются на позднесредневековых поселениях в нижнем и среднем течении р. Мрассу. К сожалению, керамического комплекса, полностью аналогичного Есаульскому, из однослойного хорошо датированного памятника пока не выявлено.

Инвентарь Есаульского-2 поселения, с одной стороны, достаточно скуден для установления абсолютной хронологии, с другой, также весьма необычен для комплексов начала II тыс. Кремневые желваки и осколки с забитыми гранями, найденные почти во всех жилищах Есаульских поселений (рис.3 - 4, 5; 4 - 5), видимо, использовались для высекания огня. Но на поселениях Притомья X-XII вв. для этой цели использовались преимущественно агаты (в синхронных погребальных комплексах Притомья (Порывайка, Шестаки-1) в наборе для добывания огня с кресалом лежат только агаты).

Особый интерес для датировки представляет пила из жилища-5. Но, к сожалению, находки пил в средневековых комплексах Сибири единичны. Как правило, они представлены невыразительными обломками. При несомненном использовании пил народами Южной Сибири, об их наличии мы скорее можем догадываться по следам пиления, сохранившимся, например, на изделиях из кости. В связи с этим, типология пил и их хронология для средневековых комплексов Южной Сибири фактически не разрабатывалась. Наиболее достоверно можно говорить лишь о наличии ножовок. Для лучковой пилы из жилища-5 Есаульского-2 поселения мы можем указать только весьма отдаленные аналогии. В частности, подобные пилы известны в памятниках древней Руси. Так на городище Родень XII в. найдено полотно лучковой пилы длиной 46,5 см и шириной 1,5 см. В отличие от есаульской, на концах полотна этой пилы для крепления станка использовались трубки (Колчин Б.А., 1985, табл.99 - 5), а не черешки.

Как отмечают исследователи, лучковые пилы являются признаком достаточно высокой ремесленной специализации. Кроме этого, можно предположить, что, если лучковые пилы и использовались средневековыми мастерами Южной Сибири, то они были небольших размеров, как и повсеместно в Азии. Крупные лучковые пилы, подобные найденной на Есаульском-2 поселении, в Сибири не известны даже в русских памятниках XVII в., где встречены только ножовки (Майничева А.Ю.). Лучковые пилы, видимо, получают распространение в сибирском старожильческом ремесленно-промысловом комплексе не ранее конца XVIII - начала XIX вв.

О вероятной принадлежности Есаульских поселений к финалу позднего средневековья позволяет говорить и расположение железоплавильной печи внутри одной из построек (поселение Есаульское-2, жилище-9). На средневековых поселениях Притомья X-XII вв. железоплавильные печи были крупнее. Они устраивались в специальных (нежилых) землянках, но чаще вне жилищ, на специально отведенных производственных площадках (Ширин Ю.В., 2002, с. 62). Сходную с есаульской интерьерную особенность отметил в 1734 г. Иоганн Гмелин в жилищах кузнецких татар на р. Кондоме (Гмелин, 2003, с. 102). Железоплавильные печи внутри жилищ прослежены нами в том же районе при раскопках поселения Тёш-5. Нижняя дата исследованных на поселении Тёш-5 жилищ может быть установлена не ранее конца XVIII в. (Ширин Ю.В., 1999, с. 215).

Таким образом, Есаульские поселения могут быть отнесены к улусам одной из среднетомских волостей, где в XVII-XIX вв. чересполосно проживали абинцы, ачкыштымы и тюлюберы. Керамические комплексы абинцев XVII-XVIII вв. нам известны (Ширин Ю.В., 1992а). Они существенно отличаются от керамики Есаульских поселений. Судя по предварительным разведочным данным, полученным нами на позднесредневековых поселениях в бассейне верхнего течения р. Ини, в зоне преимущественного расселения ачкыштымов, их керамика была близка по форме и стилю орнаментации керамике абинцев. В таком случае, если есаульская керамика имеет этнокультурную специфику, она предпочтительно может быть связана с тюлюберами. Сходная с есаульской керамика, орнаментированная гладкими насечками по срезу венчика и пальцевыми вдавлениями, встречена нами на позднесредневековых поселениях в среднем течении р. Мрассу. Известно, что жители Ближне-Каргинской волости, улусы которых располагались в среднем течении р. Мрассу и по ее правому притоку р. Ортону, делили с тюлюберами промысловые территории по верховьям рек Верхняя, Средняя и Нижняя Терсь (в местности “Тюльбер-тайга”) (Потапов Л.П.,1972,с.156). Наблюдаемое сходство есаульской и среднемрасской керамики также может быть связано с устойчивыми этнокультурными связями этих двух регионов.

Для культурного определения Есаульских поселений, важно отметить, что они расположены на традиционном пути, по которому осуществлялась связь населения Кузнецкой котловины с обитателями Минусинских степей, - на “дороге в кыргызы”, известной по карте С.У. Ремезова XVII в. (Чертежная книга:, 1882, л. 12). Енисейские кыргызы в течение XVII в. неоднократно демонстрировали свои права на тюлюберскую волость (Миллер Г.Ф., 1941, с. 441-442), впрочем, как и телеуты (Уманский А.П., 1995, с. 102-103). Есаульские поселения могли играть роль опорного пункта на “кыргызской” дороге, где путники имели возможность пополнить запасы, починить снаряжение и отдохнуть. Кроме этого, нельзя исключать и вероятность участия в формировании есаульских комплексов населения северо-восточных отрогов Кузнецкого Алатау. Жители “горных порубежных волостей“ Томского уезда (Шуйской, Камларской, Ачинской, Тастарской), расположенных в тех регионах, в 1661 и 1681 гг., уходя от преследования киргизов, укрывались в Кузнецкой котловине, в том числе и в западных предгорьях Кузнецкого Алатау (Долгих Б.О., 1960, с. 100). Но, к сожалению, отсутствие публикаций материалов позднесредневековых поселений подтаежной зоны восточных предгорий Кузнецкого Алатау пока не позволяет более предметно судить об этом.

Список иллюстраций к статье Ширина Ю.В.

Рис.1. Материалы раскопок поселения Есаульское-2. 1, 2 - жилище-1; 3 - жилище-2; 4 - жилище-3. Все глина.
Рис.2. Материалы раскопок поселения Есаульское-2. Все из жилища-4. 1-4 - камень; 5-7 - глина.
Рис.3. Материалы раскопок поселения Есаульское-2. 1, 2 - жилище-5; 3 - жилище-6; 4 - жилище-1; 5 - жилище-10. 1, 3 - глина; 2 - железо; 4, 5 - камень.
Рис.4. Материалы раскопок поселения Есаульское-2. 1-4 - жилище-7; 5, 6 - жилище-9; 7 - жилище-8; 8 - жилище-10.