Проблема реконструкции технологических традиций предполагает, в том числе, уточнение функциональной характеристики искусственных добавок к глине. Это тем более актуально, что в практике технолого-археологического исследования древней керамики смешение рецептур (тесто с различными примесями) часто понимается как отражение процессов культурного смешения (Бобринский А.А.,1978; Цейтлин Ю.Б.,1982 и др.). В археологической литературе уже отмечалось, что о смешении традиций можно говорить лишь в том случае, если формовочная масса состоит из добавок, функционально дублирующих свойства друг друга (Глушков И.Г.,1996). В связи с этим в ходе технологического анализа керамики важно установить характер, а также особенности использования добавок, их функции на разных этапах производства сосуда.

В настоящих тезисах речь пойдет о добавки шерсти (волоса) в керамическое тесто сосудов из неолитических комплексов поселения Тыткескень 2.

В западносибирских и алтайских материалах такая добавка как шерсть фиксируется достаточно редко. О.В.Софейков отмечает использование шерсти в качестве примеси для отступающе-накольчатой керамики поселения Каргат 6 (Бараба) (Софейков О.В., Савинкин М.А., Ланихов Л.К., Кокаулина Э.В.,1989). В целом, органическая традиция в Зауралье и Западной Сибири в большей степени связана с боборыкинской посудой, накольчато-отступающим типов керамики Прииртышья и Барабы игрековской посудой Приобья (Глушков И.Г.,1996). В гребенчатой посуде неолита-раннего металла органическая примесь встречается, но значительно реже, чем в перечисленных культурных комплексах.

В посуде из разных слоев поселения Тыткескень 2 в качестве органического наполнителя использовалась грубая шерсть (волос). Использование волоса отмечено в керамике седьмого, шестого, пятого, четвёртого горизонтов и горизонта 4-А. Традиция использования в качестве органической добавки волоса преимущественно связана с керамикой орнаментированной гребенчатым штампом и в материалах седьмого, шестого, четыре-А и четвёртого горизонта представлена серийно. В единичном случае эта добавка представлена в керамике пятого горизонта, для декора которой характерно использование прочерченного узора.

Материалы седьмого и шестого горизонта относятся к раннему неолиту, пятого к развитому неолиту, горизонта 4-А к позднему неолиту (Кирюшин Ю.Ф., Кирюшин К.Ю., 2002), а четвёртого горизонта к позднему - финальному неолиту. Для седьмого, шестого и четвёртого горизонтов получены следующие радиоуглеродные даты:

По результатам полевых исследований установлено, что материалы пятого и четыре-А горизонтов залегают между шестым и четвёртым горизонтами. Таким образом, по нашему мнению следует датировать:
7 горизонт - концом VII - началом VI тыс. до н.э.
6 горизонт - концом VI - первой половиной V тыс. до н.э.
5 горизонт - серединой - второй половиной V тыс. до н.э.
4А горизонт - началом IV тыс. до н.э.
4 горизонт - второй третью IV тыс. до н.э.

Материалы указанных горизонтов, скорее всего, принадлежат различным археологическим культурам. Вопрос о их культурной принадлежности комплексов раннего неолита (седьмой и шестой горизонты) пока остаётся открытым. Появление керамики с прочерченным орнаментом, скорее всего, связано с переселением на территорию Катуни населения с территории Средней Азии или Восточного Казахстана (Кирюшин Ю.Ф., Кирюшин К.Ю., 2002; 2003). На материалах четвёртого горизонта и горизонта 4А авторами статьи выделена среднекатунская поздненеолитическая культура (Кирюшин Ю.Ф., Кирюшин К.Ю., 1993; 2002; 2003). Анализ технологических традиций керамического производства неолитических комплексов поселения Тыткескень-2 позволяет нам продвинутся в решении проблем этнокультурной ситуации в эпоху неолита на Средней Катуни.

Для определения значения органики (в данном случае шерсти или волоса) как культурного компонента технологической традиции тыткескенской посуды важно выяснить специфику ее использования в структуре разных этапов изготовления посуды.

Использование шерсти (волоса) в процессе изготовления посуды характерно для тыткескенской керамики практически всех стратиграфических горизонтов. Следы представляют собой канальцы шириной 0,3-0,5 мм с овальным профилем ложа (для сравнения толщина грубого волоса овцы 0,1 мм, конского волоса 0,4-0,6 мм). Их планиграфической особенностью является взаимная ориентированность канальцев преимущественно параллельно друг другу. Это заставляет предположить использование в качестве добавки к глине не шерсти как клубка перепутанных и переплетенных волосков, а грубых волосков типа конского волоса или грубой щетины, способных собираться в пучки.

Отпечатки волоса на тыткескенских сосудах имеют четкие повторяющиеся особенности, которые в той или иной степени выражены в керамике почти всех слоев поселения. К таким особенностям относятся:
1. отсутствие следов волоса на внутренней и внешней поверхности сосуда. Отчасти это можно объяснить выбивкой, но лишь отчасти. В экспериментах с формовочной массой, включающей шерсть, практически невозможно выбивкой уничтожить следы на внутренней или внешней поверхности. Они в любом случае проявятся, особенно на этапе, когда поверхность слегка смачивалась водой или влажной тканью;
2. следы взаимно ориентированы, причем, пучок следов ориентирован параллельно горизонтальной плоскости. В вертикальных изломах черепков канальца представлены, как правило, отверстиями и, практически, никогда не выражаются в виде отпечатков. Зато на горизонтальных изломах отпечатки следов волосков многочисленны и фиксируются очень отчетливо.
3. в емкости выделяются особые зоны, где следы волоса отпечатались очень отчетливо. Это область спаев жгутов. Необходимо отметить, что стенки сосудов слоятся по спаям, так как последние представлены многочисленными порами (полостями) от выгоревших пучков волосков.

В 7-м слое поселения Тыткескень 2, содержащем гребенчатую керамику, фрагменты слоятся по спаям, по полостям. Расслоение идет параллельно поверхности сосуда, а также диагонально (под углом к поверхности). В посуде этого слоя особенно отчетливо прослеживается подобная слоистость черепка и тяготение отпечатков пучков волосков к области спая.

Своеобразный набор признаков, связанных с использованием волоса позволяет предположить способ применения органических включений.
1. Волос добавлялся в формовочную массу не на этапе ее составления и замешивания. Этим объясняется преимущественно однонаправленная ориентация пучков волосков и сама возможность волосков собираться в пучки. Этим же можно объяснить отсутствие следов волосков на внутренней и внешней поверхности сосуда.
2. Судя по характеру спаев и характеру расслоения по спаям, волос добавлялся в тесто, точнее уже в стенку формуемого сосуда на этапе его изготовления, после накладывания и расформовки очередного кольца жгутов. Таким образом, судя по горизонтальной ориентации канальцев от волосков, можно предполагать, что край (спай) каждого жгута или нескольких жгутов обматывался волосом типа конского волоса. В этом случае объясняются практически все зафиксированные на сосудах поселения Тыткескень 2 специфические признаки следов от волоса.

Какую же функцию выполняли органические включения в виде волоса в данном случае? Органические примеси можно в целом подразделить на два функциональных класса: пластифицирующие примеси и порообразующие добавки (Глушков И.Г.,1996). Шерсть, волос - это порообрзующая добавка и именно такую функцию она выполняет в готовом изделии. Однако реконструкция способа добавления свидетельствует об иной цели использования волоса. Он играл роль арматуры уже на этапе формовки, т.е. на этапе пластической фазы изготовления сосуда: им обматывали сосуд. И в этом случае способ добавления (использования) волоса является формовочной операцией, предупреждающей растрескивание сосуда в процессе его изготовления и сушки (следовательно, такая угроза была реальной, и мастера боролись с ней, применяя различные вспомогательные средства в самом процессе формовки). В связи с этим, вряд ли следы волоса имеют отношение к собственно примесям. Примесями они являются только для археологов, зафиксировавших их следы в силикате.

Прием обматывания емкости в процессе формовки достаточно распространен в раннем гончарстве Западной Сибири. В археологических материалах он фиксируется в кипринской керамике Приобья, игрековской керамике Тыма (след в стенке черепка, под венчиком в виде канавки от жгута, обматывавшего сосуд); на кондинской керамике эпохи ранней бронзы (в зоне венчика на внешней поверхности сосуда встречается канавка от жгута, опоясывавшего сосуд в пластическом состоянии). Некоторые декоративные элементы в посуде эпохи бронзы также можно трактовать в качестве имитации обвязывания емкости.

В экспериментах по формовке посуды с использованием текстильных материалов одним из авторов настоящих тезисов были проведены эксперименты по выявлению функциональной обусловленности обвязывания сосуда в процессе формовки. В ходе формовки обвязывание (обматывание) формуемой части сосуда выполняет функцию арматуры, предупреждая деформацию пластического материала. Этот прием предотвращает вертикальное растрескивание, являющееся одновременно результатом сушки и “разваливания” емкости под собственной тяжестью.

Судя по археологическим данным, смоделированным экспериментально, в ходе формовки можно не убирать обмотку после того, как она выполнила свое предназначение. Обмотка “штукатурится” лоскутками дополнительной глины. Причем, это самый эффективный способ убрать многочисленные следы обвязки сосуда.

В коллекции керамики поселения Тыткескень в 7-м слое с гребенчатой керамикой зафиксированы следы лоскутного налепа (спаи различной ориентации) и в то же время очевидны признаки жгутового налепа. В связи со жгутовой программой формовки, использованием обвязки сосуда волосом для армирования, можно предполагать, что лоскутный налеп выполнял декоративную функцию “оштукатуривания” внешней поверхности. Причем, именно внешней поверхности, так как при изготовлении тыткескенской посуды жгуты накладывались снаружи, снаружи производилась и обмотка емкости волосом

Таким образом, традиция формовки (именно формовки) включает специфический технологический прием обматывания емкости волосом в процессе создания полого тела сосуда. Этот формовочный прием не имеет никакого отношения к составлению формовочных масс с использованием органических примесей, хотя полностью исключать подобную функцию было бы вряд ли правомерно. Возможно, этот прием выполнял сразу две функции - армирования в процессе формовки (основная) и внесение таким образом органических добавок в тесто (второстепенная). На наш взгляд, это базовый прием формовочной (культурной, этнографической) традиции неолитических комплексов этого памятника в той или иной степени проявляющийся в горизонтах от раннего до финального неолита.