В первый раз мне довелось увидеть Лидию Алексеевну в городском саду г. Абакана. Это произошло в конце жаркого лета 1940 г. Был я в то время ещё старшеклассником и отчетливо помню, как однажды случайно увидел на уличном стенде афишу, извещавшую, что московский профессор С.В.Киселёв прочтёт в Зелёном театре публичную лекцию с удивительным летописным названием: “Откуда есть пошла Хакасская Земля. История хакасского народа”.

Оценив дарованную судьбой приятную неожиданность, я прибежал в горсад задолго до начала лекции и в его тенистой аллее застал оживленную группу счастливых молодых людей: смеющийся мужчина густым баритоном рассказывал нечто весёлое двум хохочущим женщинам. Одну из них я сразу узнал - это была археолог Минусинского музея Варвара Павловна Левашёва, за два года до этого производившая раскопки курганов в черте нашего степного городка. Мы, школьники, помогали Варваре Павловне расчищать древние захоронения.

Второй женщиной оказалась Лидия Алексеевна Евтюхова, самая удачливая по научной и материальной ценности сделанных ею открытий из всех женщин-археологов ХХ века. Она прославилась как первооткрывательница царских сокровищ, созданных высокоискусными мастерами средневековых хакасов, обитавших в VIII - начале IX в. в Южной Сибири. Это произошло летом 1939 г. на “золотом” Копёнском чаатасе, когда Л.А.Евтюхова являлась начальником Саяно-Алтайской экспедиции Государственного Исторического музея. Поэтому все найденные ею золотые и серебряные кувшины, блюда и тарелки, а также принадлежности сбруи из драгоценных металлов и по сей день хранятся в Золотой кладовой московского музея.

Все три названных выше археолога участвовали в завершающем этапе работ на том же чаатасе в 1940 г. Закончив к середине августа раскопки последних четырёх курганов, исследователи прямо из урочища Копёны прибыли в г. Абакан. Предполагаю, что окончание удачных работ, удивительное открытие Лидии Алексеевны и свой отъезд домой, в Москву, профессор С.В.Киселёв решил ознаменовать публичной лекцией, своеобразным отчётом учёных перед жителями Хакасии. Но о сенсационных находках обоих сезонов экспедиции, естественно, не было сказано ни слова. Позже появилась его статья в местной газете¹.

Итак, при первой встрече 1940 г. Лидия Алексеевна запомнилась совсем ещё молодой (37 лет), стройной и статной, очень величественной дамой, с округлым миловидным лицом, с ясными, широко раскрытыми глазами и пухлыми губами. В своём спортивном белом платье с оборками и короткими рукавами, с раскрытым над головой белым зонтиком от солнца, на фоне зелёной листвы кустов, она выглядела скульптурно и очень эффектно.

Настоящее же моё знакомство с Лидией Алексеевной состоялось только после Отечественной войны, в мае 1946 г., когда я, будучи студентом 2-го курса кафедры археологии МГУ и учеником Сергея Владимировича Киселёва, пришёл к ним домой на улицу Грановского, неподалеку от бывшего дома князя Мещерского (ул. Герцена, №5/7), в котором размещался тогда Исторический факультет. Перед тем мой научный руководитель, профессор С.В.Киселёв, объявил, что летнюю археологическую практику я должен проходить в Саяно-Алтайской экспедиции: в июле будет работа по доследованию дома гуннского наместника на р.Ташебе под г.Абаканам, а в августе - рекогносцировочная поездка в Туву и разведка по Хакасии.

У них в доме я должен был упаковать экспедиционное снаряжение и продукты в ящики для сдачи в багаж. Войдя в квартиру, я застал Лидию Алексеевну за занятием, удивительным для меня: сидя на табурете в рабочем фартуке и зажав между колен сапожную “лапу” с овальным железным концом, она деловито прибивала новые кожаные подмётки на походные полевые ботинки. Кивнув мне, она указала на свой рот, в котором были зажаты сапожные гвозди, и я понял: в доме я уже свой. В соседней комнате стучал второй молоток. Это Сергей Владимирович, также зажав несколько гвоздей губами, уже азартно работал, забивая дорожные ящики. Тут и я, схватив третий молоток, бодро застучал. А потом пили чай по-московски, с баранками и сахаром в прикуску: В стране только в следующем, 1947 году, отменят продуктовые карточки.

Лидия Алексеевна была всесторонне развитым человеком, и все её увлечения и занятия опирались на разнообразную специальную, вполне профессиональную подготовку, обширные знания, богатый личный опыт и жизненную смекалку. Они определялись широтой ее интересов и пристрастий. Л.А.Евтюхова была воистину кадровым археологом божьей милостью. Прирождённая художница, она прекрасно рисовала не только красками, маслом и акварелью, но и слыла отличным графиком; снимала слепки, лепила фигурки из глины и пластилина. И она же чертила чертежи, схемы и карты, мастерски фотографировала любые объекты, вела топографическую съемку, водила любые автомашины. В Москве Сергей Владимирович всегда был для неё пассажиром.

В свободное время, где-нибудь в сибирской глуши, она умела наловить на уху для всей экспедиции рыбы разных пород. И ещё - очень любила охоту, стреляла из дробовика навскидку и всегда без промаха. Добывала пролетающих диких уток и гусей или бегающих по холмам тяжёлых дроф - “степных куриц”. Лидия Алексеевна, и всё это на моих глазах, спокойно проходила по щебнистой осыпи, ползущей по склону горы, переплавлялась с помощью шеста на утлом самодельном плотике через бурную горную речку, разжигала костёр во время ливня и грозы и т.п. Всё она умела делать чисто и хорошо, выполняла молчаливо и решительно.

Всюду она была очень аккуратной, гладко причесанной, всегда в отглаженной спецодежде - и на раскопках, и во время походов. Она руководила полевой практикой археологической молодёжи, охотно беседовала с начинающими, делилась навыками полевых исследований и многими профессиональными секретами. Со студентами-практикантами и стажёрами была очень выдержанной и ровной.

Я и сам в 1946-1949 гг. прошёл под руководством Лидии Алексеевны не только полевую, но и музейную практику. Готовя курсовые работы, первые свои статьи для “Кратких сообщений ИИМК”, а затем в аспирантские годы, трудясь над кандидатской диссертацией, приходилось часто работать в Археологическом отделе Исторического музея. Помнится большая комната, за длинным столом которой рядком сидели в своих рабочих креслах замечательные учёные: Е.И.Крупнов, Л.А.Евтюхова, К.Ф.Смирнов, А.Я.Брюсов, М.Е.Фосс и др. Тишина там стояла рабочая и уважительная. Студентам и аспирантам - всем давались научные коллекции древних вещей, хранящиеся в ГИМе. Многие научные сотрудники помогали молодым постигать основы науки.

Но для меня основными учителями в науке остались три незабвенных руководителя: Варвара Павловна Левашёва, Лидия Алексеевна Евтюхова и Сергей Владимирович Киселёв. Они всегда со мною, всегда памятны и любимы.

В настоящее время мы обязаны поставить в единый ряд первооткрывателей южносибирской цивилизации, наряду с именем Д.Г.Мессершмидта - открывателя енисейской рунической письменности (1721 г.), высокочтимые имена Л.А.Евтюховой, В.П.Левашёвой и С.В.Киселёва - археологов, открывших прекрасные художественные произведения ювелирного и прикладного искусства, раскрывшие целый, неведомый дотоле новый культурно-исторический мир в центре североазиатского континента.