МАТЕРИАЛЫ К АНТРОПОЛОГИИ АФАНАСЬЕВСКОЙ КУЛЬТУРЫ

В результате широкомасштабных археологических работ в долине р.Урсул в Онгудайском районе Республики Алтай было исследовано значительное количество погребений афанасьевской культуры, увеличившее соответствующую источниковую базу более чем в два раза (Кирюшин Ю.Ф. и др., 1981; Посредников В.А., Цыб С.В., 1992; 1994; Абдулганеев М.Т. и др.,1997; Владимиров В.Н. и др.,1999; и др.). Палеоантропологические материалы из раскопок В.А.Посредникова, В.Д.Славнина, С.В.Цыба, В.Н.Владимирова, В.А.Могильникова и М.Т.Абдулганеева (1976-1981гг.) поступили в Кабинет антропологии (КА) Томского госуниверситета, где были исследованы В.А.Дремовым. Измерения черепов были включены в суммарную серию афанасьевской культуры Горного Алтая (Дремов В.А., 1997, табл.16, 17). К сожалению, индивидуальные данные остались неопубликованными. Целью данной работы является введение в научный оборот как материалов, первоначально изученных В.А.Дремовым, так и поступивших позднее. Индивидуальные измерения были заимствованы из архива КА ТГУ . После реставрации части черепов восковой мастикой все они были домерены автором по полной программе. Черепа из могильника Первый Межелик I (раскопки 1984 и 1990 гг.) хранятся в КА Алтайского госуниверситета. Индивидуальные измерения представлены в табл.1 и 2. Поскольку все могильники расположены на компактной территории между селами Ело и Теньга, черепа суммированы в серию афанасьевцев Урсула (табл.3).

По средним данным мужская серия характеризуется длинной, среднеширокой долихокранной мозговой коробкой с тенденцией к удлинению затылочного отдела сагиттальной дуги по отношению к теменному. Высота черепа большая от базиона и средняя от порионов. Элементы наружного рельефа выражены значительно. Лобная кость абсолютно и относительно широкая, сильно профилированная в горизонтальной плоскости и средне - в вертикальной. Лицо широкое, средневысокое, относительно низкое, клиногнатное, ортогнатное по углам и мезогнатное по указателю выступания, глубина клыковой ямки средняя. Орбиты очень широкие и очень низкие, крайне хамеконх-ные. Размеры и пропорции носового отдела средние, преобладают атропинные формы в строении нижнего края грушевидного отверстия. Переносье, характеризуемое дакриальными и симотическими размерами, среднеширокое и очень высокое абсолютно и по указателям. Носовые кости резко выступают над линией общего лицевого профиля. Нижняя челюсть среднеширокая, очень длинная от углов и средней длины от мыщелков. Ветви ее высокие и широкие, вертикально поставленные. Женщины в среднем отличаются более длинной мозговой коробкой, менее широкими лбом, лицом и орбитами, сильнее выступающим носом, еще более резкой горизонтальной профилировкой лица на среднем уровне и ортогнатностью по указателю выступания. По средним данным серия с Ур-сула - это характерный для населения афанасьевской культуры вариант протоевропеоидного антропологического типа. Обобщенные расстояния Пенроза "по форме" (CR2) в модификации А.Г Козинцева (1979), вычисленные по 21 признаку , с другими территориальными выборками афанасьевцев Горного Алтая небольшие (табл.4), однако наиболее короткие, и у мужчин и у женщин, - с серией из могильника Сальдяр I на Средней Катуни (Солодовников К.Н., Ларин О.В., 2002).

Суммарная серия афанасьевцев Урсула морфологически неоднородна. Средние квадратические уклонения некоторых признаков на статистически значимом уровне отличаются от стандартных (Алексеев В.П., Дебец Г.Ф., 1964, табл.12-14). И у мужчин и у женщин достоверно повышена изменчивость среднелицевого угла и признаков, характеризующих вертикальную профилировку лба: углов лба от назиона (у мужчин лишь немногим не достигает уровня статистической значимости) и от глабеллы. Помимо этого, у мужчин достоверно повышена вариабельность высоты и ука-зателя изгиба лба, высоты черепа от порионов и высоты тела нижней челюсти; у женщин - заты-лочных дуги и хорды, симотических высоты и указателя, ламбдоиниального угла, передней ширины нижней челюсти и угла выступания подбородка.

В серии имеются два черепа (мужской из огр.1 могильника Теньга IV и женский из огр.15 могильника Нижний Тюмечин I), общей яркой особенностью которых является своеобразная "вдавленность" переносья. С этим, вероятно, морфо-физиологически связаны большой угол лба, общий и среднелицевой прогнатизм при ортогнатности в лицевом отделе и большие значения назомалярного угла. При этом абсолютная и относительная высота переносья и угол выступания носа большие , а зигомаксиллярный угол малый. По-видимому, в данном случае имеет место проявление семейной изменчивости. Примечательно, что оба индивидуума были похоронены в разных могиль-никах, хотя и находящихся недалеко друг от друга. Кроме этого, в серии присутствуют два мужских черепа, выделяющихся большой шириной и брахикранной формой мозговой коробки (Первый Ме-желик I, огр.10 и Нижний Тюмечин I, огр.7). Первый из них отличается также небольшой ее высотой и малым высотнопоперечным указателем. Ранее было известно лишь два брахикранных черепа афанасьевцев Алтая - из кургана 1 могильника Рускин Лог (у с.Каракол Усть-Канского района) (Чикишева Т.А., 2000) и могилы 2 кургана 3 могильника Кокса (Алексеев В.П., 1961, табл.14). По при-знакам, таксономически наиболее ценным для разграничения европеоидов и монголоидов, брахикранные черепа не отличаются от остальных афанасьевских. Исключение составляет череп из Коксы, у которого низкая брахикранная мозговая коробка сочетается с уплощенным в горизонтальном плане лицом и несильно выступающим носом. Однако этот череп должен быть исключен из афа-насьевской серии по причине другой культурно-хронологической принадлежности . Таким образом, присутствие в афанасьевской серии черепов с брахикранной формой мозговой коробки может яв-ляться проявлением обычной индивидуальной изменчивости (три случая в умеренно долихокранной серии из 70 наблюдений).

Группы из разных могильников в долине р.Урсул значительно различаются по своему морфологическому облику. Серия из могильника Кара-Коба I отличается от серии из Нижнего Тюмечина I меньшими горизонтальными диаметрами мозговой коробки и, особенно, меньшей ее абсолютной и относительной высотой, узким и наклонным лбом, значительно меньшим скуловым диаметром и абсолютно и относительно узким носом (табл.6). По таким характерным признакам, как низкоголовость, узкий и покатый лоб и узконосость, серия из Кара-Кобы очень гомогенна. При этом вариа-бельность ширины лба и носа статистически достоверно понижена всего при трех наблюдениях. Причиной этого может являться близкое родство захороненных на одном могильнике (этот вывод, по-видимому, можно распространить и на другие могильники), однако, если проявления семейной или родовой изменчивости совпадают с исторической корреляцией признаков, они заслуживают особого внимания.

В том же направлении, что и группы из Кара-Кобы I и Нижнего Тюмечина I, различаются между собой выделенные при помощи внутригруппового факторного анализа два морфологических ком-понента в серии из могильника Сальдяр I (Солодовников К.Н., Ларин О.В., 2002), находящиеся, повидимому, в процессе биологического смешения (табл.6). Черепа первого кластера Сальдяра I по средним данным очень сходны с серией из Нижнего Тюмечина I (за исключением угла выступания носа, небольшого по афанасьевскому масштабу в последней). В целом, это "классические" массивные, выраженно широколицые афанасьевцы - протоевропеоиды, впервые охарактеризованные еще Г.Ф.Дебецем (1932; 1948). Серии из Кара-Кобы I и кластера II Сальдяра I очень сходны между собой по размерам и пропорциям мозгового и лицевого скелета, и являются, вероятно, вариантами другого краниологического типа, входящего в качестве компонента в состав населения афанасьевской культуры. Его морфологическими доминантами являются небольшая ширина лица, сравнительно низкая и в целом менее крупная мозговая коробка и наклонный неширокий лоб (последние две особенности экстремально выражены в серии из Кара-Кобы). Наибольшее сходство суммарных серий Урсула и Сальдяра I (табл.5) объясняется, вероятно, присутствием в той и другой одинако-вых компонентов, находящихся в процессе метисации, причем в Сальдяре смешение между ними достигло большего уровня, чем в серии с р.Урсул.

В связи с этим, следует вернуться к вопросу о характере различий мужских серий афанасьевцев Алтая и Минусинской котловины, констатированных ранее М.М.Герасимовым (1955, с. 535) и В.П.Алексеевым (1961, с. 131-133). Сводятся они к меньшим значениям высоты мозговой коробки, угла лба и скуловой ширины в минусинской серии (табл. 6). Таким образом, направление различий на уровне суммарных серий территориальных вариантов культуры совпадает с направлением различий выборок, выделенных на материалах алтайского варианта как чисто морфологически, так и по историческому принципу. По всей видимости, относительно узколицый компонент был значи-тельнее представлен в составе афанасьевцев Минусинской котловины, что выявляется уже при просмотре индивидуальных данных (Алексеев В.П., 1961, табл.14) . Хорошими дифференцирующими возможностями в данном случае обладают черепные модули. Серии Кара-Кобы, второго кластера Сальдяра и Минусинской котловины при сравнении с сериями Нижнего Тюмечина, первого кластера Сальдяра и суммарной алтайской соответственно - имеют меньшие значения не только модулей массивности мозговой коробки и лицевого скелета, но и относительной высоты свода (табл.6). Различия между суммарными женскими сериями по модулю величины лицевого скелета обратные, однако, и в этом случае в алтайской серии мозговая коробка крупнее и выше. На основании очевидного типологического сходства серии из Нижнего Тюмечина и первого кластера Саль-дяра; Кара-Кобы и второго кластера Сальдяра суммированы в две группы (краниологические типы I и II соответственно) (табл.7). Их происхождение следует рассматривать в контексте общей про-блемы происхождения афанасьевской культуры.

В настоящее время в археологии утвердилась точка зрения, согласно которой происхождение афанасьевской культуры является результатом миграции на восток населения с территории древнеямной культурно-исторической области (КИО) степной полосы Восточной Европы (Вадецкая Э.Б., 1979; 1986, с.22; Цыб С.В., 1984, с.15-16; Семенов В.А., 1987; Фрибус А.В., 1998; и др.). Эта гипотеза утвердилась и в антропологической литературе (Дебец Г.Ф., 1948; Алексеев В.П., 1961). Г.Ф. Дебец, одним из первых высказавший ее, считал, что "сходство афанасьевцев с древнеямни-ками доходит до идентичности" (Дебец Г.Ф., 1948, с.67-68), что является справедливым и в настоящее время, особенно в отношении восточных групп ямников. Территория Восточной Европы в древнеямное время являлась зоной взаимодействия различных гипер- и гипоморфных европеоид-ных типов (напр.: Круц С.И., 1972). Узколицые долихокранные типы, в целом, преобладали в западных областях древнеямной КИО, но их моделирующее влияние ощущается и на Волге (Шевченко А.В., 1986, с.158), в частности в Бережновском могильнике (Фирштейн Б.В., 1967), и, вероятно, в Южном Приуралье (Яблонский Л.Т., Хохлов А.А., 1994, с.142). Именно примесь узколицых европеоидных типов в восточных древнеямных сериях и объясняет их появление в составе населе-ния афанасьевской культуры. На территории восточных областей ямной КИО и в более раннее время существовали группы, морфологически сходные с афанасьевцами. Например, серия из Хва-лынского энеолитического могильника (Мкртчян Р.А., 1988) по мнению А.В.Шевченко (1986, с.157) наиболее сходна с суммарной афанасьевской из Минусинской котловины . Если непосредственно обратиться к восточноевропейским материалам, то простое их сравнение с краниологическими типами афанасьевцев позволяет конкретизировать пути решения вопроса о происхождении последних (табл.7). Черепа афанасьевцев краниологического типа I в среднем практически не отличаются от суммарной серии культуры Средний Стог II (Потехина И.Д., 1983, табл.5) и черепов краниологического типа C ямников Калмыкии (Шевченко А.В., 1986, табл.5), носители которого являются потомками среднестоговцев, или метисной группой на основе смешения тех же компонентов, что и у населения культуры Средний Стог II (Шевченко А.В., 1986, с.151-152). Афанасьевцы краниологического типа II более всего сходны с ямниками Запорожской области (р.Молочная) и одним из антро-пологических компонентов "северокавказской" культуры Калмыкии, а из более поздних серий - с абашевцами Пепкинского кургана (Шевченко А.В., 1986, табл.16, 27) (табл.7).

В связи с изложенным выше, можно по иному объяснить присутствие в афанасьевской серии брахикранных черепов. Степное Предкавказье и южные районы Нижнего Поволжья в древнеямное время были зоной сплошной брахикрании (Шевченко А.В., 1986; Романова Г.П., 1991). Часто брахикрания сочетается с широким и низким лицевым скелетом и небольшой высотой мозговой коробки. Участие в миграции на восток групп подобного морфологического облика вполне удовлетвори-тельно может объяснять появление брахикранных черепов у афанасьевцев. Например, череп из древнеямного Старицкого могильника в Астраханском Поволжье (Шевченко А.В., 1973, табл.1) по размерам и пропорциям основных диаметров мозгового и лицевого скелетов, а также по соотноше-нию углов горизонтальной профилировки, практически идентичен с черепом из огр.10 могильника Первый Межелик I, а женский - из кург.1 могильника Рускин Лог наиболее сходен со средними данными суммарной серии ямников Калмыкии (табл.7)

В заключении следует отметить, что населению афанасьевской культуры, по-видимому, "изначально" был присущ определенный краниологический полиморфизм, истоки которого находятся на территории Восточной Европы. Всем морфологическим вариантам, которые возможно выделить у афанасьевцев, имеются убедительные соответствия в материалах культурных образований эпох энеолита и ранней бронзы восточноевропейских степей. По-видимому, в миграции (миграциях) на восток участвовали группы различного происхождения, которые могли различаться и в культурном отношении. Генезис афанасьевской культуры на территории Южной Сибири связан с консолидацией "исходных" культурных черт и выработкой новых, обусловленных адаптацией к новым условиям. Культурной консолидации, вероятно, сопутствовала и антропологическая, но она, судя по имеющимся материалам, не была полностью завершена.

1. Абдулганеев М.Т., Посредников В.А., Степанова Н.Ф. Афанасьевские могильники на р.Ело // Источники по истории Республики Алтай. - Горно-Алтайск, 1997. - С.69-90.
2. Алексеев В.П. Палеоантропология Алтае-Саянского нагорья эпохи неолита и бронзы // Антропологический сборник III. - М., 1961 (ТИЭ, т.71). - С.107-206.
3. Алексеев В.П. О происхождении древнейшего европеоидного населения Минусинской котловины // Вопросы этнографии Хакасии. - Абакан, 1981. - С.4-10.
4. Алексеев В.П., Дебец Г.Ф. Краниометрия. Методика антропологических исследований. - М. 1964. - 128 с.
5. Вадецкая Э.Б. Гипотеза происхождения афанасьевской культуры // Особенности естественно-географической среды и исторические процессы в Западной Сибири. - Томск, 1979. - С.98-100.
6. Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. - Л., 1986. - 180 с.
7. Владимиров В.Н., Мамадаков Ю.Т., Цыб С.В., Степанова Н.Ф. Раскопки афанасьевского могильника Первый Межелик I в Онгудайском районе // Древности Алтая. Известия лаборатории археологии. - Горно-Алтайск, 1999. - ©4. - С.31-41.
8. Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как исторический источник по истории алтайских племен. - М.-Л., 1965. - 146 с.
9. Герасимов М.М. Восстановление лица по черепу (современный и ископаемый человек). - М., 1955. ( ТИЭ, т.28). - 585 с.
10. Горбунов В.В. Панцири раннего железного века на Алтае // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. - Барнаул, 1999. - С.47-55.
11. Дебец Г.Ф. Расовые типы населения Минусинского края в эпоху родового строя (к вопросу о миграциях в доклассовом обществе) // Антропологический журнал. - 1932. - ©2. - С.26-48.
12. Дебец Г.Ф. Палеоантропология СССР. - М.-Л., 1948 (ТИЭ, т.4). - 392 с.
13. Дремов В.А. Антропологические материалы из могильников Усть-Иша и Иткуль (К вопросу о происхождении неолитического населения Верхнего Приобья) // Палеоантропология Сибири. - М., 1980. - С.19-46.
14. Дремов В.А. Население Верхнего Приобья в эпоху бронзы (антропологический очерк). - Томск, 1997. - 264 с.
15. Дремов И.И., Юдин А.И. Древнейшие подкурганные захоронения степного Заволжья // Российская археология. - 1992. - ©4. - С.18-31.
16. Зиневич Г.П. Очерки палеоантропологии Украины. - Киев, 1967. - 223 с.
17. Исмагулова А.О. Энеолитический череп из Восточного Казахстана // Маргулановские чтения. - Алма-Ата, 1989. - С.75-78.
18. Кирюшин Ю.Ф., Посредников В.А., Фирсов Л.В. Абсолютный возраст некоторых памятников неолита и бронзы Западной Сибири // Проблемы западносибирской археологии. Эпоха камня и бронзы. - Новосибирск, 1981. - С.28-32.
19. Козинцев А.Г. Статистические данные к проблеме происхождения краниологического типа айнов // Расогенетические процессы в этнической истории. - М., - 1974. - С.229-242.
20. Круц С.И. Население территории Украины эпохи меди-бронзы (по антропологическим данным). - Киев, 1972. - 191 с.
21. Ларин О.В., Могильников В.А., Суразаков А.С. Раскопки могильника Мухор-Тархата I // Археологические и фольклорные источники по истории Горного Алтая. - Горно-Алтайск, 1994. - С.61-70.
22. Мкртчян Р.А. Палеоантропология неолитического и энеолитического населения юга Европейской части СССР (по материалам могильников "Госпитальный холм" и Хвалынский). Автореф. дис. : канд. ист. наук. - М., 1988. - 19 с.
23. Могильников В.А. Некоторые памятники эпохи раннего металла из Центрального Алтая // Проблемы истории Горного Алтая. - Горно-Алтайск, 1987. - С.23-34.
24. Оразбаев А.М., Омаров Г.К. Некоторые итоги археологического исследования Восточного Казахстана // Проблемы изучения и сохранения исторического наследия. - Алматы, 1998. - С.9-70.
25. Перевозчиков И.В. Палеоантропологические материалы с территории Минусинской котловины // Антропология и история культуры. - М., 1993. - С.69-79.
26. Посредников В.А., Цыб С.В. Афанасьевский могильник Нижний Тюмечин I // Вопросы археологии Алтая и Западной Сибири эпохи металла. - Барнаул, 1992. - С.4-10.
27. Посредников В.А., Цыб С.В. Афанасьевский могильник у села Кара-Коба // Археологические и фольклорные источники по истории Горного Алтая. - Горно-Алтайск, 1994. - С.26-30.
28. Потехина П.Д. О носителях культуры Средний Стог II по антропологическим данным // Советская археология. - 1983. - ©1. - С.144-154.
29. Романова Г.П. Палеоантропологические материалы из степных районов Ставрополья эпохи ранней и средней бронзы // Советская археология. - 1991. - ©2. - С.160-170.
30. Рыкушина Г.В. К антропологии эпохи энеолита-бронзы Красноярского края // Некоторые проблемы этногенеза и этнической истории народов мира. - М., 1976. - С.187-201.
31. Семенов В.А. Древнеямная культура - афанасьевская культура и проблема прототохарской миграции на восток // Смена культур и миграций в Западной Сибири. - Томск, 1987. - С.17-19.
32. Солодовников К.Н., Ларин О.В. Краниологическая серия из могильника Сальдяр I афанасьевской культуры Горного Алтая // Северная Евразия в эпоху бронзы: пространство, время, культура. - Барнаул, 2002. - С.119-123.
33. Степанова Н.Ф. Памятники арагольского типа Горного Алтая // Пятые исторические чтения памяти М.П. Грязнова. - Омск, 2000. - С.103-105.
34. Сурнина Т.С. Палеоантропологические материалы из Александрийского могильника // Антропологический сборник IV. - М., 1963 (ТИЭ, т. 77). - С.144-153.
35. Фирштейн Б.В. Антропологическая характеристика населения Нижнего Поволжья в эпоху бронзы // Памятники эпохи бронзы юга Европейской части СССР. - Киев, 1967. - С.100-140.
36. Фрибус А.В. Происхождение афанасьевской культуры: Автореф. дис. : канд. ист. наук. - Кемерово, 1998. - 26 с.
37. Цыб С.В. Афанасьевская культура Алтая. Автореф. дис. : канд. ист. наук. - Кемерово, 1984. - 19 с.
38. Чикишева Т.А. Характеристика палеоантропологического материала памятников Бертекской долины // Древние культуры Бертекской долины (Горный Алтай, плоскогорье Укок). - Новосибирск, 1994. - С.157-175.
39. Чикишева Т.А. Новые данные об антропологическом составе населения Алтая в эпохи неолита-бронзы // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2000. - ©1. - С.139-148.
40. Шевченко А.В. К антропологической характеристике населения Нижнего Поволжья эпохи бронзы (по материалам Старицкого могильника) // Советская этнография. - 1973. - ©6. - С.100-108.
41. Шевченко А.В. Антропология населения южно-русских степей в эпоху бронзы // Антропология древнего и современного населения Европейской части СССР. - Л., 1986. - С.121-215.
42. Яблонский Л.Т., Хохлов А.А. Краниология населения ямной культуры Оренбургской области // Моргунова Н.Л., Кравцов А.Ю. Памятники древнеямной культуры на Илеке. - Екатеринбург, 1994. - С.116-152.