ОБРАЗ ПТИЦЫ В НАСКАЛЬНОМ ИСКУССТВЕ АЛТАЯ
(МИФО-ЭПИЧЕСКИЕ И ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ)

История исследования наскальных изображений Горного Алтая достаточно молода и вместе с тем этот регион является одним из наиболее изученных. Начальный период его истории связан с именами Г.О.Спасского, В.В.Радлова, А.В.Адрианова и других исследователей. С 20-х годов ХХ века началось интенсивное накопление и систематическое изучение ранее открытых памятников. Наиболее активное и комплексное изучение наскального искусства Алтая приходится на вторую половину и конец ХХ века. Здесь определяющую роль играли работы А.П.Окладникова, В.Д.Кубарева, Е.П.Маточкина, В.И.Молодина, Д.В.Черемисина.

До настоящего времени археологов в основном интересовали изображения животных и людей и их семантическое наполнение (смысловая нагрузка). Центральным объектом данного исследования является образ птицы, на наш взгляд не менее интересный и значительный в духовной культуре древних алтайцев.

В числе памятников наскального искусства Алтая, располагающих орнитоморфными изображениями, можно отметить следующие: Карагем, Бага-Ойгура, Каракол (Кубарев В.Д., 1988), Чанкыр-Кель (Окладников А.П., Окладникова Е.А., Запорожская В.Д., Скорынина Э.А., 1981), урочище СарыСатак (Окладников А.П., Окладникова Е.А.,Запорожская В.Д., Скорынина Э.А.,1982), Каянча II, петроглифы левого берега р.Катуни (против устья Сумульты) (Окладникова Е.А.,1984). Наскальные изображения птиц в основном относятся к энеолиту, бронзе и скифскому времени. Среди орнитоморфных изображений выясняются следующие виды птиц: журавль, утка, лебедь, пеликан, цапля, гусь, дрофа, черный аист, ястреб, орел, сокол, гриф, сова, чайка, стриж, тетерев, глухарь, петух. Встречаются и птицы неопределенного вида. Всего на вышеуказанных памятниках Алтая нами насчитано 68 изображений птиц.

Мифы, поверья, обряды, эпос, посвященные животному миру, сложившиеся на ранней истории человеческого общества, также как и наскальное искусство являются частью духовной культуры народа. Все эти частицы взаимодополняют друг друга (мифы, поверья, обряды, эпос раскрывают семантическое наполнение наскальных рисунков, в то время как наскальное искусство играет иллюстрирующую роль в отношение мифа и фиксирует присутствие его зачатков еще на ранних стадиях развития человеческого общества), образовывая в совокупности наиболее полную и реалистичную картину духовной жизни и представлений древнего человека. В этой связи справедливо будет проследить мифо-эпические и этнографические параллели древних представлений в наскальном искусстве Алтая.

Традиционно, в наскальном искусстве птицы являются особыми мифоэпическими классификаторами, символами божественной сущности Неба и представителями верхнего мира (Дэвлет М.А.,1998, с.206 ).

Как мы видим, видовой состав птиц на писаницах Алтая достаточно разнообразен. Столь же разнообразна и духовная культура алтайцев и их представления о птицах.

Например, отмеченные В.Д.Кубаревым среди алтайских рисунков скифского времени изображения петухов (Кубарев В.Д., 1999, с.89-90). Петух, столь популярный в убранстве пазырыкской сбруи, везде - от Европы до Китая и пазырыкском искусстве Алтая - с глубокой древности до наших дней являлся защитником от всякой нечести, зла, хаоса (Акишев А., 1984, с.41-42). С другой стороны, имеются сведения, что за спиной терпящего в поединке поражение изображались часто змея и петух (Петрухин В.Я., 1999, с.177).

Обращаясь к дневным хищникам, изображения орла являются довольно распространенными на писаницах Алтая, в частности, на памятниках Бага-Ойгура, Чанкыр-Кель и др. Этот вид птиц имеется на важнейшей части шаманского облачения алтайцев - шаманской шапке: на ее затылке помещаются фигуры летящих птиц, тождественные изображениям птиц забайкальских писаниц (орлы, беркуты). Считается также, что эти птицы сопровождают шамана, сидя на его плечах. В связи с этим пучки перьев филина, совы и беркута прикреплялись к обоим плечам шаманского костюма и изображали двух беркутов или соколов (эти пучки назывались <юлбрэк>) (Окладников А.П., Запорожская В.Д., 1969, Т.2, с.117). И вообще, считалось, что алтайский шаман камлал в специальном костюме, символизирующем птицу (Народы Сибири, 1956, с.350). Данные представления нашли выражение в наскальном искусстве, в частности на памятниках Средней Катуни, Караколе. Это так называемые изображения людей - птиц (шаманы) в костюмах с оперением (Каракол), либо в меховых малахаях с ушами, которые придают птицевидный облик многим антропоморфным фигурам. В ритуальном костюме шамана нашли отражение попытки приблизить его к виду птиц светлых - орла или ястреба. В шаманском фольклоре часто упоминается момент превращения шамана в птицу (гагару, сокола). Алтайский фольклор сохранил предания о мифической птице Хан-Кереде - помощнице шамана. В основе алтайских представлений о гигантских шаманских птицах лежат образы орла и коршуна (Окладникова Е.А.,1984, с. 31-32).

Как показывают алтайские материалы, первоначально птицы не были наделены фантастическими чертами. Лишь в последствие алтайские шаманы стали видеть в них духов - помощников. Хищные птицы в шаманских мифах и сказаниях благодаря гиперболизации приняли огромные размеры и превратились в существа космического порядка (Иванов С.В., 1955, с.201).

В шаманских призываниях алтайцев беркут - помощник шамана описывается таким же, как на писаницах, с луновидными крыльями: <С луновидными крыльями, черный мой беркут> (Анохин А.В., 1924, с.46-49). Кроме того, беркут у алтайцев использовался как ловчая птица на охоте, о чем свидетельствуют данные эпоса "Алтай-Бучай":

Сцена охоты с использованием орлов отражена и на памятнике Бага-Ойгура (Кубарев В.Д., Якобсон Е., Цэвээндорж Д., 2000, с.71).

Значение образа орла в алтайском шаманстве разъясняется и материалами по телеутскому шаманству, где орла называют <Ульгень-кужу-бай моркут> - Ульгеня птица, большой беркут, т.е. птица хозяина Неба. Орел - непременный спутник и помощник шамана (Окладников А. П., Запо-рожская В.Д., 1969, Т 2, с.117).

Подобные представления об орле и беркуте, как о друге и помощнике человека, нашли выражения и в устной традиции - в эпосах <Когутэй> и <Алтай-Бучай>.

С давних пор в алтайскую культуру стали проникать такие реалии, как божественная птица Кан-Кереде и гора Сумер. Имя мифической птицы, врага змеев, восходит к индийскому Гаруда, который в мифологии ламаизма мог символизировать собою целый мир. В алтайском эпосе образ птицы Гаруда является поздним наслоением на шаманский культ орла. В эпосе <Когутэй> под именем Кан-Кереде выступают две птицы - самка и самец, свившие гнездо на вершине дерева. Когда богатырь убивает змея, поедавшего птенцов Кан-Кереде, обе птицы становятся его <клятвенными друзьями> (птицы обладают огромными размерами) (Сагалаев А. М., 1984, с.64).

В эпосе <Алтай-Бучай> два беркута, обернувшиеся воробьями, и конь, превратившийся в орла, являются друзьями и помощниками Алтай-Бучая и спасают богатыря от смерти, помогают вершить возмездие (Героический эпос народов СССР, 1975, с.439-440). Благодаря сохранившимся у алтайцев пережиткам тотемизма, мы располагаем, сведениями, что тотемом одной из племенных групп алтайцев, кызыльцев, также являлся беркут. Кызыльцы, найдя раненого или больного беркута, должны были кормить его. У них записана легенда об охотнике, который кормил беркута, пока тот не поправился. В последствии беркут стал помогать спасителю в промысле.

Как известно, человек нашедший раненого или обессиленного тотэма был обязан проявить о нём заботу, как о своем родственнике (Алексеев Н.А., 1980, с.135).

Кроме прочего, согласно эпосу <Алтай-Бучай> беркуты выполняют ещё и охранительную функцию:

Ещё одним тотемом у некоторых родов алтайцев, по мнению Потапова, был лебедь. Тотемистические представления народов Саяно-Алтайского нагорья порой были связаны с материнским родом (Алексеев Н.А., 1980, с.150). В наскальном искусстве Алтая в сравнении с другими видами птиц изображения лебедя относительно часты. Они зафиксированы среди петроглифов Средней Катуни и Чанкыр-Кёля. Всего -7 изображений.

Как отмечала Е.А.Окладникова, шапки шаманов были иногда декорированы перьями филина, ворона или лебедя (Окладникова Е.А., 1984, с.34).

Совы (филины) также имеют место в наскальном искусстве Алтая (Чанкыр-Кёль). У алтайцев филин считался вещей птицей (Окладникова Е.А., 1984, с.35).

Среди водоплавающих птиц в петроглифах Алтая особое место занимают изображения утки (гуся). Данный вид птиц является постоянным персонажем древних космогонических мифов. В кругу алтае-саянских народов также есть повествование о том, как две утки, плавающие в первобытном океане создали Вселенную. Одна из них ставшая позднее в шаманском варианте мира Ульгенем, решила создать из ила землю, вторая, в шаманском варианте - Эрлик, нырнула и достала со дна ил. Первая стала разбрасывать ил вокруг и из ила получилась земля, а из камешков, которые разбрасывала вторая утка, возникли горы (Потапов Л.П., 1983, с.110).

Космогоническая направленность данного образа не редко отражена и в наскальном искусстве. В частности, рисунки уток (гусей) часто сопровождаются пятнами (одним или несколькими) округлой формы (светило) или другой солярной символикой (урочище Сары-Сатак).

Образ утки (гуся) характерен не только космогоническим мифам, но часто встречается и в героическом эпосе. В эпосе <Алтай-Бучай> утка представлена в качестве вещей птицы:

Также утка, как мы видим, выступает здесь как посланник (к женихам). Быть может, это даже был своеобразный обряд.

Не менее интересен в этнографическом освещении и образ журавля (цапли). Этот образ голенастой птицы далеко не случаен в петроглифах Алтая (Чанкыр-Кёль). В мифологии народов мира журавль является носителем добрых начал. В образе гигантского журавля, шагавшего по первобытному земному илу, у некоторых народов запечатлено было начало жизни (Окладников А.П., Мартынов А.И., 1972, с.205). Кроме того, по алтайским (теленгитским) поверьям, считалось, что журавль и варнавка вечно живут парой. Если одну птицу убить, вторая будет прилетать каждый год и проклинать охотника и с ним обязательно случится несчастье. Быть может, поэтому среди петроглифов Чанкыр-Кёля отмечено совершенно изолированное изображение журавля (даже на отдельном камне), как дань страху перед праведным судом мира природы над человеком.

Но, образ птицы в духовной культуре алтайцев связан не только с тотемизмом, шаманизмом, охотничьими культами или космогоническими мифами. Еще одну немаловажную грань этого образа раскрывает рисунок лучника, стреляющего в птицу, на Карагеме (Маточкин Е.П., 1997, с.57-63). Оказалось, что в его композиционной схеме многократно использован угол эклиптики. В результате, рисунок со стреляющим лучником и птицей предстал как синкретическое явление культуры древних алтайских племен, в котором воплотились не только художественная одаренность мастеров, но и их незаурядные знания законов мироздания. Как выяснилось, в основе пластического своеобразия и образного смысла карагемского изображения лежит арифметически-геометрическая структура, отражающая и жизненные реалии, и глобальные астрономические феномены (Маточкин Е.П., 1999, с.114).

В итоге налицо тот факт, что многие виды птиц, ранее зафиксированные нами на памятниках наскального искусства Алтая, не нашли свое мифо-эпическое и этнографическое воплощение, в то время как и некоторые птицы, например ворон, с которым в эпосе <Алтай-Бучай> связывалось определение длительности расстояния пути:

Таким образом, налицо взаимодополнение сюжетов мифов, эпоса, обрядов и наскального искусства, что наиболее явственно отразилось на видовом составе птиц Алтая, а также реализация поставленной нами задачи о проведении мифо-эпических и этнографических параллелей с наскальным искусством и ее правомерность, обусловленная этим взаимодополнением, в результате чего создается наиболее полная картина представлений древних алтайцев о птицах и окружающем мире.

1. Акишев А. Искусство и мифология саков. - Алма-Ата., 1984. - 176 с.
2. Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. - Новосибирск., 1980. - 317 с.
3. Алтай-Бучай // Героический эпос народов СССР. - М., 1975. - Т.1. - С.416-461.
4. Анохин А.В. Материалы по шаманству алтайцев. - Л., 1924. - 152 с.
5. Дэвлет М.А. Петроглифы на дне Саянского моря. - М., 1998. - 286 с.
6. Иванов С.В. О значении изображений на старинных предметах у народов Саяно-Алтайского на-горья // Сб. МАЭ. - М.-Л., 1955. - Т.16. - С.200-205.
7. Кубарев В.Д. Древние росписи Каракола. - Новосибирск.,1988. - 170 с.
8. Кубарев В.Д. Пазырыкские сюжеты в петроглифах Алтая // Итоги изучения скифской эпохи Ал-тая и сопредельных территорий. - Новосибирск, 1999. - С.89-90.
9. Кубарев В.Д., Якобсон Е., Цэвээндорж Д. Алтай - заповедная зона(предварительные результаты полевых иследований в 1993-1998 гг.) // Сборник международной конференции по первобытно-му искусству. - Кемерово, 2000. - Т.2. - С.71-72.
10. Маточкин Е.П. Искусствознание и проблемы изучения первобытного искусства Сибири // Сбор-ник международной конференции по первобытному искусству. - Кемерово, 1999. - Т.1. - С.125-126.
11. Маточкин Е.П. Лучник и птица петроглифов Карагема // Гуманитарные науки в Сибири. - Ново-сибирск, 1997. - ©3 - С.57-63.
12. Народы Сибири. - М.-Л., 1956. - 685 с.
13. Окладников А.П., Запорожская В.Д. Петроглифы Забайкалья. - Л., 1969. - Т.2. - 262 с.
14. Окладников А.П., Мартынов А.И. Сокровища томских писаниц. - М., 1972. - 257 с.
15. Окладников А.П., Окладникова Е.А., Запорожская В.Д., Скорынина Э.А. Петроглифы урочища Сары-Сатак (долина р. Елангаш). Новосибирск, 1982. - 149 с.
16. Окладников А.П., Окладникова Е.А., Запорожская В.Д., Скорынина Э.А. Петроглифы Чанкыр-Келя. - Новосибирск, 1981. - 146 с.
17. Окладникова Е.А. Петроглифы Средней Катуни. - Новосибирск, 1984. - 111 с.
18. Потапов Л.П. Мифы алтае-саянских народов как исторический источник // Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. - Горно-Алтайск, 1983. - С.110-112.
19. Сагалаев А.М. Мифология и верования алтайцев. Центрально-азиатские влияния. - Новоси-бирск, 1984. - 121 с.