КУРГАН КОНДРАТЬЕВКА XXI - НОВЫЙ ПАМЯТНИК РАННЕСКИФСКОГО ВРЕМЕНИНА РУДНОМ АЛТАЕ

Среди многочисленных разновременных памятников Рудного Алтая и предгорий раннескифские захоронения встречаются довольно редко (см.: Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А.А., 1997; Алёхин Ю.П., Кирюшин Ю.Ф., 1996; и др.). К их числу относится открытый и исследованный одним из авторов в 1993 г. курган Кондратьевка XXI (Алёхин Ю.П., 1999, с.42), давший новый материал по погребальному обряду и устройству конской сбруи того времени.

Одиночно стоящий курган Кондратьевка XXI находился на пологой возвышенности в окрестностях с.Кондратьевка Новошульбинского района бывшей Семипалатинской области Казахстана (близ границы с Локтевским районом Алтайского края, рис.1-2). К моменту обнаружения насыпь была полностью распахана, и лишь отдельные камни указывали на существование какого-то надмогильного сооружения. Другие курганы поблизости не отмечены, хотя их наличие не исключенонасыпи могли быть уничтожены многолетней распашкой. На месте кургана были расчищены остатки каменной кольцеобразной выкладки шириной около 2 м, внешним диаметром 12 м (рис.1-10). У северного края выкладки лежала поваленная каменная стела без каких-либо изображений размерами 1,01х0,17х0,12 м. Внутри кольцевой выкладки находилось четыре могилы. Располагавшаяся по центру могила 3 по инвентарю и конструкции кимакская IX-X вв.н.э. В 3 м к СВ от неё расчищена ямка с остатками деревянного столбика (рис.1-10). В настоящей статье могила 3 не рассматривается.

Несмотря на своеобразную планировку могил и центральное положение средневекового захоронения (могила 3), могилы 1 и 2 (возможно и могила 4) относятся к одной культуре и совершены приблизительно в одно время. Каменная кольцевая кладка и стела, несомненно, связаны с раннескифскими погребениями, что демонстрируется отклонением западной части кладки от существовавшей к тому времени могилы 2 (рис.1 - 10).

Могила 4. Выявлена в 1,5 м к югу от могилы 1. Её размеры составляли около 1х0,45 м, глубина 0,25 м от уровня древней поверхности. На дне расчищены остатки костяка безынвентарного погребения ребёнка 1,52 лет, ориентированного головой на ССВ.

Могила 1. Находилась в восточном секторе кургана в 1,2-1,5 м от внутреннего края кольцевой кладки. Могила подпрямоугольной формы размерами 3,6х1,1 м, глубиной 1,85 м от уровня древней поверхности и 2,35 м от современной, ориентирована длинными сторонами по линии ЮЮВ-ССЗ. В заполнении сохранились остатки бревенчатого продольного перекрытия размерами 2,8х0,9 м, под которым находилась долблёная из цельного ствола дерева колода размерами 2,46х0,6 м (рис.1 - 9). Торцовая южная часть колоды, по-видимому, изготавливалась отдельно и лишь потом монтиро-валась к основному стволу. По краям колоды также имелись остатки дерева, но установить дополнительные особенности внутримогильной конструкции не удалось. Погребение ограблено узким шурфом, расположенном в северо-западной части могилы и выходившим в район головы и груди умершего. Грабителям удалось осмотреть всю площадь колоды, не разрушив южной части перекрытия, следовательно в это время перекрытие ещё не просело.

Разрозненные кости мужчины средних лет находились на различных уровнях заполнения могилы и на дне колоды, концентрируясь в нижней части северо-западного угла шурфа. Череп отсутствовал, но сохранилась нижняя челюсть, как это часто фиксируется на Алтае в раннескифских могилах с признаками древнего ограбления. По отдельным, оставшимся не потревоженными, костям ног установлена ориентация погребённого на ССЗ. На некоторых костях имелись окислы бронзы. В колоде обнаружены бронзовые конусообразная пронизка от поясной гарнитуры и ромбический в сечении наконечник стрелы со скрытой втулкой и двумя сильно корродированными жальцами (рис.2 - 14, 15).

Могила 2. Находилась в 5-5,6 м к ЗЮЗ от могилы 1 непосредственно у внутреннего края каменной кладки. Яма имела подпрямоугольные очертания и заоваленные края, её размеры - 2,32х1,66 м, глубина - 1,57 м от уровня древней поверхности. Дно глинистое с большим количеством щебня от расположенных радом скальных выходов. В яме расчищены костяки трёх, уложенных в меридиональный ряд, лошадей и барана (рис.1 - 8). Как и в могиле 15 с подобным погребальным обрядом на могильнике Гилёво-10 (неопубликованные раскопки 2002 г. П.И.Шульги), баран укладывался вдоль восточной стенки в положении на животе с завалом на правый бок, головой на север под головы лошадей таким образом, чтобы голова средней лошади перекрывала его крестец, а голова северной лошади - его голову. Все лошади были уложены на правый бок с подогнутыми ногами головами на восток. При этом, судя по положению северной лошади и аналогиям из Гилёво-10, морды их были обращены на север. Несколько отличалось лишь положение задних ног южной особи - они были вытянуты в промежутке между западной стенкой ямы и крупом средней лошади. Под черепом северной лошади и, вероятно, под черепами средней и южной особей, делались подсыпки грунта для придания им положения с поднятой головой.

Грабители проникли и в эту могилу. Ими были выброшены или похищены черепа и часть костей южной и средней лошадей. Особенно пострадал южный костяк, от которого непотревоженными остались только задние ноги, часть крестца и рёбра. Помимо вышеуказанных животных в южной части ямы, вероятно, находился второй баран, отдельные кости которого встречены в грабительском шурфе. Все лошади размещались на уступах (рис.1 - 7, 8). Самым низким участком была северная часть ямы, затем следовал уступ высотой около 20см с северной лошадью, уступ под средней лошадью возвышался ещё на 10-15см, а высота южного уступа по отношению к среднему составляла 20-25 см. В результате каждая последующая к югу лошадь возвышалась над предыдущей.

Находящиеся на нижнем (северном) уступе костяки барана и некрупной лошади не пострадали. В глазницах барана находилось по одной бронзовой восьмигранной конической ворворке (рис.2 - 12, 13). Лошадь не была взнуздана. Сбруя была выложена по пологому краю первого уступа под черепом и передними ногами лошади. Вследствие далеко неполной сохранности ремней и некоторых смещений точную реконструкцию сбруи сделать не удалось. Тем не менее, по хорошо представленным сбруйным наборам из Машенки-1 и Гилёво-10 установлены места почти всех бронзовых деталей и ремней. Наиболее хорошо сохранились подпружные ремни и ремни прилегавшей к стенке уступа левой стороны оголовья. Ремни нагрудника истлели. Изделия из бронзы оказались сильно корродированы: почти все пронизки распались, а массивные вещи потрескались и значительно увеличились в размерах. Подпружные ремни с пряжками между собой не соединялись ремнём, а были уложены параллельно друг другу внутренними прошитыми сторонами вверх, пряжками по направлению к западу под передние ноги лошади. При этом подпружный ремень с пряжкой-застёжкой располагался под удилами и псалиями, а подпружный ремень с пряжкой-петлёй - непосредственно над ними.

Описание сбруи.
Узда. По основным параметрам соответствовала найденной на могильнике Машенка-1 (Шульга П.И., 1998). Хорошо сохранились ремни левой стороны оголовья: суголовный от места пересечения с наносным до места пересечения с налобно-подбородным ремнём (рис.4 - 1, 2); короткий верхний подбородный ремень с бронзовой застёжкой (рис.4 - 2); фрагмент нижнего подбородного ремня с бронзовой пронизкой и петлёй из двух прошитых плоских ремней (рис.4 - 3); зафиксированы и отходящие от псалиев концы суголовных ремней. К наносному, предположительно, могут быть отнесены фрагменты ремня с часто размещёнными пронизками (рис.4 - 5) и подвеской (рис.2 - 1). На затылке суголовные ремни, вероятно, завязывались. Рядом в глазницах барана были найдены две ворворки, но связь их с уздой не установлена.

Ещё большую близость рассматриваемая узда обнаруживает с найденной на могильнике Гилёво-10 (рис.1 - 1). Во-первых, как и в Гилёво-10 отсутствовал налобный ремень - на левой стороне от распределителя <вверх> на лоб отходил лишь обрезанный фрагмент длиной 2,5 см с пронизкой (рис.4 - 2). Судя по зашлифованности обрезанного конца, узда какое-то время использовалась в таком виде, и пока нет оснований полагать, что налобный ремень был обрезан специально перед погребением. В наборе находилась полукруглая бляха со шпеньком (рис.2 - 3). Подобные (как правило, с более крупным в диаметре щитком) бляхи, традиционно, относят к налобным. Однако в данном случае бляшка соединяла заоваленный конец широкого ремня с концом другого тонкого ремешка (рис.2 - 3а), выполняя роль застёжки, как и широко распространённые застёжки-распределители с маленьким щитком (рис.2 - 4, 5). Ремни узды из Кондратьевки изготавливались путём загибания наружных концов ремня к середине и продольного сшивания их краёв сухожильными нитками (рис.3 - 1, 2, 6, 7, 9 и др.) как и в Гилёво-10. Они не скручивались, но имели округлое сечение диаметром около 10 мм, что примерно соответствовало внутреннему диаметру бронзовых колецпронизок равнявшемуся 9 мм. Округлая форма достигалась благодаря значительной толщине сложенного и прошитого ремня, а также вкладывания в середину этого ремня (подбородный и наносный ремни) подквадратного в сечении тонкого ремешка (рис.4 - 1-5 и др.). Кольца-пронизки здесь размещались на ремнях узды не равномерно, как в Машенке, а по три: вплотную друг к другу как в Гилёво-10 (рис.4 - 5), или с разрядкой в ширину кольца (суголовный ремень, рис.4 - 1, 4).

Несколько ремней пока не удаётся достоверно идентифицировать. Один крупный фрагмент свёрнутого и сшитого ремня шириной 13-14 мм с петлёй на конце (рис.3 - 2) мог быть левым концом повода, скользящего по чумбуру (Руденко С.И., 1960, с.224-225). Ещё один прошитый двойной плоский ремень сужается и скручивается на одном конце, а на другом имеет длинную прорезь, сквозь которую пропускался примерно такой же плоский ремень шириной около 2 см (рис.3 - 3). Имеется два фрагмента тонких вдвое сложенных прошитых ремней, фрагменты кожаных обкладки и ремней (рис.3 - 10-12).

Набор бронзовых принадлежностей узды состоял из удил со стремечковидными окончаниями с сильно изношенными внутренними кольцами, надетых внешними окончаниями на отростки Уобразных псалиев (рис.1 - 5). В настоящее время из-за расширения металла псалии не вынимаются. Как в Машенке-1 и Гилёво-10 псалии располагались вилкой вниз. На месте соединения суголовных ремней с подбородным и наносным ремнями находилось четыре однотипных уплощённых распределителя с большими отверстиями в основании (рис.2 - 8-11). Несколько выделялся округлостью боковых отверстий и каплевидным орнаментом на верхнем щитке лишь распределитель с левого перекрестия суголовного и подбородного ремней (рис.2 - 8; 4 - 1, 2). Помимо этого найдены наносная подвеска (рис.2 - 1), малая пуговицевидная пронизка-застёжка подбородного ремня (рис.2 - 6; 4 - 2) и 55 малых колец пронизок с отверстиями диаметром около 9 мм (рис.2 - 16). За исключением шести узких все остальные пронизки могут быть отнесены к бочонковидным (11 штук) или близким к ним по ширине (38 штук). Значительная часть пронизок имеет слабо выраженное ребро. В наборе имеется ещё одна малая пронизка-застёжка (рис.2 - 7), но её назначение не ясно, поскольку в стандартной раннескифской узде встречается только одна застёжка.

Нагрудник и подпруга.
Нагрудный ремень не сохранился, но, судя по тлену и девяти большим кольцам-пронизкам с диаметром отверстия около 12 мм (рис.1 - 6), имелся один нагрудный ремень соответствующего диаметра и формы. Очевидно, на местах их пересечения с холочными ремнями находились два сохранившихся в обломках распределителя, подобных вышеописанным (рис.2 - 8-11). Две застёжки с округлым щитком и шпеньком (рис.2 - 4, 5), по всей видимости, предназначались для пристёгивания концов нагрудного ремня к подпружным ремням (рис.1 - 1; Шульга П.И., 1998, рис.9 - 1, 5). Из девяти колец восемь, очевидно, традиционно располагались крестообразно по четыре на перекрещивающихся ремнях у каждого из двух распределителей (рис.1 - 1; 4 - 2).

Несомненный интерес представляют крупные фрагменты подпружных ремней с пряжками. Наиболее хорошо сохранился ремень длиной 33 см с пряжкой-петлёй. Его максимальная ширина 18 мм, а минимальная у пряжки равна 13 мм (рис.3 - 1). Около 15 мм имеет ширину и четырнадцатисантиметровый фрагмент, по-видимому, от второго подпружного ремня с пряжкой-застёжкой (рис.4 - 6). Указанные размеры соответствуют материалам из Гилёво-10 и ширине рамок на из-вестных раннескифских подпружных пряжках. Таким образом, общая длина зафиксированной подпруги из двух подпружных ремней, с учётом длины двух пряжек и промежутка между ними, в рабочем положении составляла отрезок на левом боку и частью под брюхом лошади протяжённостью около 70 см. Из этой находки следует: 1) подпружные ремни были узкими, повидимому, на всём протяжении и не расширялись под брюхом лошади; 2) пряжка-застёжка не пришивалась к широкому ремню у седельной подушки, а также крепилась на тонком ремне, опускавшимся ниже седельной подушки на 15-20 см; 3) судя по конфигурации и ширине приёмной части пряжки-петли через неё пропускался также узкий ремень шириной не более 1,5 см, который застёгивался на шпенёк пряжки-застёжки.

Устройство и способы крепления раннескифской подпруги с пряжками до сих пор достоверно не установлены. Предполагаемый Л.С.Марсадоловым способ непосредственного застёгивания пряжки-петли на <шпенёк-запонку> пряжки-застёжки (Марсадолов Л.С., 1998, с.13) едва ли мог применяться, хотя такое положение пряжек было зафиксировано во Втором Башадарском кургане (Руденко С.И., 1960, с.79). Шпенёк, несомненно, предназначался для фиксации ремня, что отмечено в том же Втором Башадарском кургане (Руденко С.И., 1960, табл.XXXIX - 5), а не конца бронзовой петли. В последнем случае имелась бы большая серия пряжек с обломанными или полустёртыми шпеньками. Чтобы убедиться в этом достаточно посмотреть на зачастую почти перетёрные внутренние кольца удил и других соприкасающихся бронзовых деталей (рис.1 - 5). Рассмотренный способ застёгивания пряжек нефункционален, ненадёжен (о чём писал ещё С.И. Руденко, 1960, с.72) и не объясняет каким образом подпруга подтягивалась или ослаблялась.

Остаётся неясным назначение двух уникальных изделий, каждое из которых состояло из двух спаяных колецпронизок и образующего звено третьего кольца с головкой сайги (рис.2 - 2). Функционально это пронизка-застёжка (кольцо с головкой сайги), дополненная двумя малыми кольцами для пропускания тонких ремней. Применяться они могли самыми разнообразными способами, но окончательного ответа пока нет. Отметим лишь, что они могут быть близки столь же загадочным раннескифским <цилиндрам с петелькой> (Итина М.А., Яблонский Л.Т., 1997, рис.22 - 14; 52 - 8; Кубарев В.Д., 1997, рис.2 - 6), и не могли использоваться подобно раннепазырыкским двоителям нащёчных ремней (см. Киселёв С.В., 1951, табл.XXVIII - 18; и др.).

Датировка.
Определение хронологического периода совершения захоронений в могилах 1 и 2 не вызывает затрудний, поскольку к настоящему времени на Алтае и прилегающих территориях известны десятки представительных раннескифских комплексов VII-нач.VI вв.до н.э. Вместе с тем, такие изделия как <бесщитковые> подпружные пряжки, Уобразные псалии, своеобразные наносные подвески в виде стилизованного хвостатого <грифона> или оленьего (лосиного) рога (Шульга П.И., 1998, табл.1; Бородаев В.Б., 1998, рис.8) и головки сайги имеют аналогии преимущественно на Рудном Алтае или в Туве (псалии и подвески). Причём наносные подвески на Алтае и в Туве находятся в погребениях завершающего этапа раннескифского времени вплоть до появления двудырчатых псалий (Грач А.Д., 1980, рис.83 - 1, 2). Похожее, хотя и со значительными отличиями, изображение сайги также происходит из ушбиикского комплекса VI в.до н.э. с двудырчатыми псалиями (Арсланова Ф.Х., 1981). В поздних раннескифских комплексах встречаются и найденные в погребении человека (могила 1) ворворка и втульчатый ромбический наконечник стрелы с двумя опущенными жальцами (Чугунов К.В, 2000, рис.1; 2; Итина М.А., Яблонский Л.Т.,1997, рис.43; 57; и др.).

Наибольшая близость рассматриваемому комплексу в погребальном обряде и в инвентаре прослеживается в одном из самых поздних раннескифском могильнике Гилёво-10, находящемся примерно в 55 км к СВ от Кондратьевки-XXI (рис.1 - 2). Здесь в могиле 9 обломок бесщитковой пряжки со шпеньком встречен в комплексе с роговым черешковым трёхгранным башневидным и бронзовым втульчатым трёхгранным наконечниками стрел первой половины VI в.до н.э. (Шульга П.И., 1998, рис.1 - 1, с.58).2 Только там, в могиле 16, обнаружена аналогичная кондратьевской узда без налобника с группировкой колецпронизок по три (рис.1 - 1); отмечено расположение детских и взрослых могил меридиональными рядами, а также почти идентичное ритуальное конское подхоронение в 4 м к ЮЗ от захоронения человека. Такое же размещение лошади, барана и сбруи зафиксировано в ногах женщины в могиле 16.

В итоге отметим, что раннескифские захоронения человека и животных в кургане Кондратьевка XXI на основе известных материалов датируются концом VIIнач.VI вв.до н.э., и, несмотря на существенные различия в конструкции внутримогильных и надмогильных сооружений, могут быть отнесены к одной этнокультурной группе.

1. Алёхин Ю.П. Рудный Алтай в древности и в средневековье // Серебряный венец России (Очерки истории Змеиногорска). - Барнаул, 1999. - С.17-65.
2. Алёхин Ю.П., Кирюшин Ю.Ф. Памятники Змеиногорского района // Памятники истории и культуры юго-западных районов Алтайского края. - Барнаул, 1996. - С.12-21.
3. Арсланова Ф.Х. Случайная находка бронзовых вещей в Семипалатинском Прииртышье // КСИА. - М., 1981. - ©167. - С.54-58.
4. Бородаев В.Б. Вакулихинский клад (комплекс находок раннескифского времени с местонахождения Вакулиха-1) // Снаряжение верхового коня на Алтае в раннем железном веке и средневековье. - Барнаул, 1998. - С.56-73.
5. Даль В. Толковый словарь живого русского языка. - СПб., М., 1882. - Т.4. Переиздание: М., 1980. - 683 с.
6. Итина М.А., Яблонский Л.Т. Саки Нижней Сырдарьи (по материалам могильника Южный Тагискен) - М., 1997. - 187 с., илл.
7. Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А.А., Скифская эпоха Горного Алтая. Часть I. Культура населения в ранне-скифское время. - Барнаул, 1997. - 232 с., илл.
8. Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. - М., 1951. - 642 с.
9. Кубарев В.Д. Погребение раннескифского времени на реке Каракол // Гуманитарные науки в Си-бири. Серия: археология и этнография. - Новосибирск, 1997. - ©3. - С.6-10.
10. Кубарев В.Д. Бике I, III: погребальные памятники скифской эпохи Средней Катуни // Древности Алтая. Известия лаборатории археологии. - Горно-Алтайск, 2002. - ©7. - С.120-144.
11. Чугунов К.В. Бронзовые наконечники стрел скифского времени Тувы // Мировоззрение, археоло-гия, ритуал, культура. - СПб., 2000. - С.213-238.
12. Шульга П.И. Раннескифская упряжь VII-нач.VI вв.до н.э. по материалам погребения на р.Чарыш // Снаряжение верхового коня на Алтае в раннем железном веке и средневековье. - Барнаул, 1998. - С.25-49.