Хорошо известный археологический комплекс Ближние Елбаны (БЕ) был открыт и раскапывался еще в конце прошлого века известным краеведом Н.С. Гуляевым (Демин М.А., 1989, с. 74; Тишкин А.А., Тишкина Т.В., 1998, с. 127-128). В сороковые годы нашего столетия там проводились исследования Северо-Алтайской археологической экспедицией Государственного Эрмитажа и Института истории материальной культуры АН СССР под руководством М.П. Грязнова. Результаты раскопок опубликованы (Грязнов М.П., 1956). В последующие годы этот знаменитый археологический комплекс, находящийся близ с. Чаузово Топчихинского района Алтайского края, редко посещался специалистами. Однако, в местную школу регулярно поступали древние предметы, случайно обнаруженные на БЕ. Учитывая эти обстоятельства, в мае 1981 года на памятнике побывала группа археологов Алтайского госуниверситета под руководством Ю.Ф. Кирюшина. Основной целью посещения комплекса являлось обследование уже известных археологических памятников и выявление новых объектов. Кроме этого, предполагалось провести сборы подъемного материала на разрушающихся участках.

При осмотре пункта БЕЛЛ (рис. 1), расположенного на трех смежных, параллельных по отношению друг к другу, песчаных дюнах, слившихся в единое возвышение (Грязное М.П., 1956, с. 11) А.Л. Кунгуровым была обнаружена могила, находившаяся в аварийном состоянии. Учитывая предыдущую нумерацию М.П. Грязнова, ей после зачистки присвоили порядковый номер "7".

В августе-сентябре того же года работы на памятнике продолжил В.Б. Бородаев, который нашел стремена и остатки древесины неподалеку от предыдущего погребения. Таким образом, в пункте БЕ-VI была зафиксирована еще и могила номер "8".

Исследованные захоронения дали интересный материал для слабо изученного периода средневековья. Предлагаем подробное описание раскопанных объектов:

Могила 7 (рис. 2). Погребение обнаружено в котловане выдува по торчащим остаткам древесины и лежавшим на поверхности удилам. Надмогильных сооружений не отмечено. Песок, перекрывающий захоронение, образовывал склон раздува. Пятно могилы прослежено по уровню деревянного перекрытия. Оно имело подпрямоугольную форму, размеры 2,1x0,7 м и было ориентировано длинными сторонами по линии ЮЗ-СВ. К моменту раскопок дно могилы находилось на 0,3-0,45 м ниже дневной поверхности склона выдува.

Деревянного крепления стенок могилы не зафиксировано. Прослежены остатки поперечин перекрытия, на которых в продольном направлении лежало несколько досок прямоугольного сечения. Дно ямы было устлано берестой, лежавшей внешней стороной вовнутрь могилы. В юго-западной части погребения береста прослеживалась примерно до середины плечевых костей. Под черепом ее не зафиксировано.

На дне могилы расчищен скелет взрослого мужчины (?), лежавшего на спине, вытянуто, головой на ЮЗЗ. Сохранность костей плохая. Череп повернут вправо и немного наклонен к правому плечу, челюсти оказались разомкнутыми. Таким образом, умерший лицом был обращен на восток. Левую руку погребенному слегка согнули в локте, а кисть положили на живот ладонью вниз. Предплечье правой руки не прослежено. Умерший был положен в могилу на слой войлока темно-коричневого цвета с вишневым оттенком, толщиной около 1 см. Остатки его фрагментарно фиксировались между костями скелета и берестяной подстилкой, края которой местами заворачивались вовнутрь. Около правой руки, немного ниже локтя, находились железные наконечники стрел, лежавшие остриями к голове умершего. Под завернувшимся краем бересты, в области левого предплечья, обнаружена кожаная сумка с двумя бронзовыми створками и четырьмя бронзовыми бляхами (по две с каждой стороны). На груди погребенного располагалось несколько плохо сохранившихся железных пластинок, а немного ниже - железная пряжка и скопление железных бляшек с заклепками. У левой бедренной кости обнаружен железный нож с остатками ножен. В ногах умершего, по всей видимости, лежало седло, от которого сохранились железные предметы: пряжка и кольца с проболми. Рядом находилась узда. Об этом свидетельствуют железные удила с псалиями в виде больших, свободно вращающихся колец. Они лежали на 0,25-0,3 м выше дна могильной ямы.

Могила 8 (рис. 5). Пятно имело подпрямоугольную форму, размеры 1,8x0,65 м и было ориентировано длинными сторонами по линии ЮЗ-СВ. Глубина могильной ямы - 0,72 м, стенки ее - покатые и у дна укреплены тонкими досками, поставленными на ребро. В северо-восточном конце могилы, в ногах погребенного находилось седло, от которого остались два железных стремени, два железных блока для регулировки ремней, подпружная пряжка и застежка для пут из рога. Кроме этого, в заполнении могильной ямы встречены три кольца и подпружная пряжка из железа. На дне могилы обнаружен скелет взрослого мужчины (?), лежавшего на спине, вытянуто, головой на ЮЗ. Череп оказался раздавленным, челюсти - разомкнутыми. По всей видимости, голова умершего была повернута вправо и немного наклонена к правому плечу, а лицом обращена на восток. Руки ему немного согнули, положив кисти на живот ладонями вниз. Погребенный лежал на берестяной подстилке. Под черепом прослежен только один лист, в центре могилы - несколько слоев. В северо-восточной части ямы листы бересты заворачивались вовнутрь с обеих сторон. На многих фрагментах такой подстилки имелись следы прошива в виде небольших четырехугольных отверстий.

В центре могилы, под тазовыми костями, ниже берестяного свертка, обнаружены фрагменты берестяного круга диаметром около 0,35 м со следами прошива по краям. В районе левого уха была найдена круглая серьга с несомкнутыми концами диаметром 1,8 см, изготовленная из тонкой серебряной (?) проволоки. С правой стороны от погребенного сохранились части кибити и обнаружены обломки роговых накладок на лук. Нож со следами от деревянных ножен располагался у локтя правой руки. В районе пояса зафиксирована железная пряжка, лежавшая язычком вверх. С левой стороны, поверх погребенного, находился берестяной колчан длиной 0,82 м. Обнаружены только его фрагменты. В колчане было уложено 12 стрел, причем две из них располагались наконечниками вниз, а остальные - вверх. У некоторых стрел сохранились части древков диаметром 0,7-0,8 см. Снизу под всем колчаном встречен органический тлен черного цвета, а поверх него находился железный крюк, на пластине которого сохранились следы кожи, также прослеживающиеся полосой вдоль колчана по направлению к его еще на 10 см. Рядом с крюком, на коже, лежала железная пряжка с остатками ремня. Она найдена тыльной стороной вверх, язычксм по направлению к дну колчана. На пряжке сохранились остатки какого-то тонкого ремешка, которым она была обвязана. В районе кисти левой руки, под колчаном, найдена железная обойма с остатками кожаного ремня, оселок из серо-зеленого сланца и железный, круглый в сечении, стержень в деревянном футляре. Рядом, северо-восточнее, находилось скопление мелких предметов, положенных в могилу в кожаном мешочке, от которого сохранились незначительные остатки черного цвета. Содержимое мешочка составляли: две "свистунки" из рога, прямоугольный камень гематит, ажурная роговая пластинка-нашивка, бронзовая пряжка, а также три небольших камня, служившие, вероятно, для высекания огня. Под этими предметами прослеживались мелкие фрагменты парчи с изображением уток, которые сохранить не удалось. Между кожаным мешочком и бедренной костью левой ноги находилось железное кресало в виде скобы прямоугольной формы с остатками деревянной ручки. Около левой голени лежали железные удила с большими свободно вращающимися кольцами.

Весь представленный в статье материал хранится в фондах Алтайского государственного краеведческого музея (АГКМ, г. Барнаул).

Обнаруженный в могилах инвентарь делится на следующие категории: 1) вооружение; 2) снаряжение верхового коня; 3) предметы быта и 4) украшения.

Вооружение. К предметам наступательного оружия относятся наконечники стрел и сложносостав-ной лук. Военное снаряжение представлено колчаном. Имеющиеся в нашем распоряжении изделия находят аналогии в комплексе вооружения лесостепного Алтая XIII-XIV вв. н.э. (Горбунов В.В., Тишкин А.А., 1998) и требуют специального рассмотрения. Мы лишь остановимся на описании отдельных зафиксированных деталях этой категории предметов.

В могиле © 8 сохранились остатки древков с отверстиями для наконечников, крепление которых производилось с помощью оплетки выделанными берестяными ленточками. Судя по сохранившимся остаткам сложносоставного лука, он не имел концевых накладок из рога. Обнаруженные роговые пластинки (рис. 6-13,14), вероятно, усиливали центральную часть кибити. Найденный колчан был изготовлен из целого листа бересты, свернутой наружной стороной вовнутрь. Дно и придонная часть изготавливались из дерева. Толщина истлевшей дощечки под наконечниками стрел составляла 2-2,5 см. Одним концом эта дощечка доходила до дна колчана, а другим - до края берестяного футляра. Устье рассматриваемого военного снаряжения было украшено накладкой из какого-то органического материала, от которого остался бурый тлен, по форме напоминающий топор. Ширина колчана по устью, судя по размерам органического тлена, равнялась 14,5 см, в середине, где береста сохранилась фрагментарно, - около 11-12 см, а по дну - примерно 15 см (приводимые размеры получены непосредственно на месте раскопок). Колчан имел целую систему крепежных принадлежностей: железные пряжки, кольца, крюк на пластине и кожаные ремни. Расположение стрел в колчане свидетельствует о том, что набор их был специализированным. Такой способ хранения и переноски стрел существенно облегчал отыскание необходимых изделий при стрельбе.

Снаряжение верхового коня. В комплекс этой категории предметов входят: железные пряжки, удила, стремена, а также подпружная пряжка и застежка от пут из рога. Имеющиеся аналогии свидетельствуют о существовании их в первой половине II тыс. н.э. (Неверов СВ., 1982; Кызласов И.Л., 1983; Неверов СВ., Степанова Н.Ф., 1990; Неверов СВ., 1998 и мн. др.). Тем не менее, отдельные показатели указывают на более узкие хронологические рамки. Так, удила с большими кольчатыми псалиями становятся господствующей формой не ранее XIII в. Появление на Алтае беспластинчатых стремян принято связывать с началом II тыс. н.э. Для них характерно уменьшение ширины и длины пластины (ушка). В XIII в. беспластинчатые стремена, в целом сохранив форму, претерпевают некоторые конструктивные изменения (Ефремов С.А., 1998, с. 168). Наиболее весомым хронологическим показателем является роговая подпружная пряжка с подвижным железным язычком. Аналогичные изделия ранее XIII-XIV вв. н.э. не прослеживаются (Гаврилова А.А., 1965; Савинов Д.Г., 1990; Кунгуров А.Л., 1991). Более подробное рассмотрение снаряжения верхового коня Алтая в предмонгольское и монгольское время представлено в статье одного из авторов этой публикации (Ефремов С.А., 1998), поэтому нет смысла повторять уже изложенное.

Предметы быта перечислены при описании результатов раскопок. Из их состава наибольший интерес, на наш взгляд, вызывает поясная кожаная сумка, снабженная разъемными бронзовыми с серебряной (?) инкрустацией ствсрками и бляхами-накладками. Подобные походные сумочки известны в материалах аскизской культуры. Они широко использовались древнехакасскими воинами (Кызласов И.Л., 1983, с. 35). В XIII-XIV вв. н.э. ношение сумок и мешочков становится традиционной чертой костюма у народов Востока (Древние культуры ..., 1994, рис. 126).

Зафиксированный в могилах © 7 и © 8 погребальный обряд характерен для культуры населения монгольского времени и находит аналогии в достаточном количестве исследованных памятников лесостепной зоны Алтайского края (Грязное М.П., 1956; Могильников В.А., 1981; Кунгуров А.Л., 1991; Могильников В.А., 1992; Тишкин А.А., Горбунов В.В., Казаков А.А., 1998 и другие).

В заключение следует отметить, что введение в научный оборот представленных в статье материалов существенным образом расширит имеющиеся сведения.