Открытие памятников эпохи бронзы на Алтае привлекло внимание многих исследователей. Появились работы, посвященные проблемам хронологии, культурной принадлежности и интерпретации новых памятников. Тем не менее, этот период в древней истории Алтая остаётся все еще малоизученным. Поэтому каждый новый археологический объект эпохи бронзы имеет важное значение. К числу таких редких памятников относятся, вновь открытые рисунки на горе Курман-Тау в Кош-Агачском районе республики Алтай. Петроглифы находятся между Карашаном и Жалгыз-Тобе, и давно известны (Ешелкин И.И, 1974, с. 63-77; Кубарев В.Д., 1980, с. 74; Окладникова Е.А., 1982, с. 183 - 189; Кубарев В.Д., Маточкин Е.П., 1992, с. 11, 53; Елин В.Н., 1993, с. 52-55). Никто не проявил особого интереса к ним, так как небольшая группа рисунков, расположенная на западном и северном склонах горы, весьма невыразительна и однообразна по сюжетам и персонажам. Наше повторное обследование этого комплекса позволило открыть рисунки, возможно, самые древние в петроглифах Чуйской степи.

Первая композиция обнаружена почти у самой подошвы горы. На вертикальной плоскости скалы, обращенной к северу, точечной выбивкой выполнены контурные фигуры животных. Они размещены по диагонали и показаны идущими вправо, одна за другой (рис.1- а). Фигуры весьма схематичны и сочетают зоологические признаки лося (удлиненные морда и туловище) и лошади (хвост). Подобные синкретичные фигуры животных известны не только в петроглифах Алтая (Кубарев В.Д., 1980, с.75, рис.4, 1; Молодин В.И., Черемисин Д.В., 1995, с. 90, рис. 4), но и на Енисее. Их видовая принадлежность "определяется не сразу: то ли лось с длинным бычьим хвостом, то ли бык с лосиной головой " (Шер Я.А., 1980, с. 151, рис. 76, 5; с. 189; Леонтьев Н.В., 1995, с. 58, рис. 1). Последние убедительно датируются ранней бронзой, тогда как стилистически близкие фигуры животных, открытые на р. Калгуты (рис.1-б,в,г) исследователи относят к " эпохе мезолита-неолита, не исключая и возможности верхнепалеолитического возраста изображений " (Молодин В.И., Черемисин Д.В., 1995, с. 91). Подобная датировка неприемлема из-за чрезмерно растянутой хронологии (Кубарев В.Д., 1997, с. 88-89). Вызывают сомнения и аналогии, приведенные исследователями, якобы подтверждающие принадлежность петроглифов Калгуты к " эпохе камня". Возможно они, как и рисунки Курман-Тау относятся ко времени ранней или даже развитой бронзы Алтая. Для обоснования этой даты служат не только приведенные автором аналогии, но и дополнительный критерий - синкретичность фигур. Так, например, в искусстве окуневской и кара-кольской культур Саяно-Алтая в большом числе встречаются изображения фантастических существ, сочетающих в себе зоологические признаки различных животных (Вадецкая Э.Б., Леонтьев Н.В., Мак-сименков Г.А., 1980, с. 68; Кубарев В.Д,,1987, с. 151-153; Кубарев В.Д., Черемисин Д.В., 1987, с. 99-100, рис.1, рис. 2; Кубарев В.Д., 1988, с. 159, табл. VIII; Кубарев В.Д., Маточкин Е.П., 1992, с. 112, рис. 50, 1; с. 119, рис. 57; Савинов Д.Г., Подольский М.Л., 1995, с. 49, рис. 1; Курочкин Г.Н., 1995, с. 53, рис. 1). Причем, видовое определение для синкретичного образа невозможно, а отнесение таких изображений к раннескифским явно ошибочно (Черемисин Д.В., 1995, с. 105, рис. 5).

"Лосеподобных" фантастических животных, изображенных на скалах Курман-Тау можно сравнить и с рисунками лосей из Каракола (Кубарев В.Д., 1988, с. 152, табл. I, 1-3). Те и другие имеют вытянутую вперед голову с удлиненной мордой и двумя короткими ушами. Одинакова и техника исполнения - мелкая точечная выбивка по контуру фигур. Но между ними существуют и различия. Во-первых, караколь-ские лоси выглядят более реалистично. У них показано четыре ноги, у животных из Курман-Тау - по две. Во-вторых, на одной из фигур Курман-Тау предпринята попытка нанести на туловище животного вертикальные полосы. Последний прием наиболее характерен для сибирских и центрально-азиатских петроглифов эпохи энеолита и бронзы (Шер Я.А., 1980, рис. 51, рис. 71, рис. 76, рис. 100, рис. 102, рис. 103; Новгородова Э.А., 1984, рис.17, рис.18, рис. 31; Новгородова Э.А., 1989, с. 103-104). Очевидно, лоси, выбитые на плитах Каракола несколько древнее калгутинских и курмантаунских изображений. В трех случаях их изображения располагались в верхней части плит (стел ?), затем обломанных и использованных для сооружения гробниц Каракола (Кубарев В.Д., 1988, с. 95). Предположение автора подтверждается находкой аналогичной стелы в Хакасии, с крупным рисунком лося и окуневской личиной (Леонтьев Н.В., 1978, с. 96, рис.7; Кызласов Л.Р., 1986, с. 195, рис. 124).

Вторая композиция находится в 20-25 м на юг от рассмотренных изображений. Здесь рисунки выполнены в той же технике, но степень латинизации выбивки, стиль и образы иные. Горизонтальная поверхность камня, на которую они нанесены, почти разрушена древними трещинами, а рисунки, покрытые черной патиной, создают впечатление большой древности. Построение второй композиции Курман-Тау было обусловлено также выбором плоскости, подпрямоугольной в плане и отграниченной от скалы глубокими трещинами. Мастер использовал все свободное пространство, удачно разместив четыре крупных фигуры быков и маралов1, ориентированных вправо (рис. 2 - а). Они, несомненно, одновременны и единокультурны.

Параметрами, определяющими время создания второй группы петроглифов Курман-Тау, являются: контурная техника, крупные размеры фигур, сильная латинизация и стилевое единство с древнейшими на Алтае неолитическими петроглифами Куюсского грота, Карбана и Калбак-Таша (Окладникова'Е.А., 1984, с.73, табл. 9; Кубарев В.Д., 1990, с. 156; Кубарев В.Д., Маточкин Е.П.,1992, с. 77, рис. 15; с. 82, рис. 20). Однако существенные коррективы в датирование этой композиции вносят изображения быков. Как известно, в ранних петроглифах Средней Катуни нет рисунков быков, но недавно, прямо напротив Куюсского грота была найдена стела с рисунками парнокопытных. Одна из фигур на ней напоминает быка и лося одновременно (рис. 3). Рисунки выполнены в точечной технике, по контуру, с последующей протиркой до желобков. Несмотря на значительную стилизацию и условную манеру исполнения фигур они действительно легко определяются как изображения оленей или точнее маралов 2(Елин В.Н., Ларин О.В., 1994, с. 50-51, рис. 1). Одну из нижних фигур животного (4-ую сверху вниз), наверное, можно считать синкретичной. А ярусное расположение фигур типично для многих петроглифических памятников Сибири и Центральной Азии, особенно в тех случаях, когда рисунки выполнялись на вертикальных плоскостях скал или на гранях каменных стел (рис. 2 - г,д). Все фигуры на куюсской "стеле" ориентированы вправо, где в свободном пространстве плоскости находится изображение, крайне схематизированного, антропоморфного существа. В нем угадывается фигура женщины, которая и датирует весь комплекс рисунков. Порядок расположения персонажей в композиции, посвященной извечной теме "человек и зверь", находит параллели в петроглифах Карбана на Катуни и более всего в наскальных рисунках Калбак-Таша на р. Чуе. Эта, каноничная по содержанию, сцена повторяется здесь десятки раз (Кубарев В.Д., 1988, с.138-139, рис.81; Кубарев В.Д., Маточкин Е.П., 1992, с. 84, рис. 22). Есть подобное по иконографии изображение женщины и в скалах над гротом. Оно единственное в куюсском петроглифическом комплексе и может быть, поэтому Е.А. Окладникова называет его то "лестницей", то "охотничьим лабазом" (1984, с. 11; с. 49-50). Горноалтайские коллеги также указывают на эту аналогию, определяя фигуру на "стеле" из Куюса как антропоморфную (Елин В.Н., Ларин О.В., 1994, с. 51), однако, не приводя никаких аргументов или ссылок на опубликованные работы. А ведь только в одном местонахождении Калбак-Таш 1 это, исключительно редкое для петроглифов Катуни, да и всей Центральной Азии, изображение женщины встречается более 90 раз. Поступательное, эволюционное по характеру, развитие персонажа в Калбак-Таше - от реалистичных к схематичным, позволяет уверенно идентифицировать рассматриваемые изображения с мифическим образом матери-прародительницы (Кубарев В.Д., 1988, с. 138-141, рис.181; с. 167, табл. XVI). Масса других, на наш взгляд, ошибочных толкований Е.А. Окладниковой "решетчатых фигур" как "архитектурных сооружений типа пагод, срубов, шалашей, чумов, и даже волокуш" должна быть окончательно отвергнута после открытия аналогичных рисунков в Монголии (Новгородова Э.А., 1984, с. 48, рис. 14) и на Алтае в погребальных комплексах Каракола (Кубарев В.Д., 1988, с. 162, табл. XI). Многие археологи единодушны в интерпретации этого уникального образа в петроглифах Саяно-Алтая и росписях Каракола, а его отнесение к эпохе энеолита уже не вызывает сомнения (Новгородова Э.А., 1989, с. 104; Дэвлет М.А., 1988, с. 76; Новоженов В.А., 1994, с. 20 и др.).

В наскальных рисунках Чуйской степи пока неизвестно изображений быков подобных курмантау ским. Следует только указать на редкие и отдельные рисунки в Джазаторе (рис. 2-6) (Кубарев В.Д., М точкин Е.П., 1992, с. 56, пункт 102) и Калбак-Таше 1 (рис. 2-в) (Kubarev V., Jakobson E., 1996, р. 300). г сам жанр, когда лоси, олени и быки показаны в одной композиции, характерен для многих сибирси местонахождений наскального искусства (Шер Я.А., 1980, с .189, рис. 103; Пяткин Б.Н., Мартынов А} 1985. с. 20, рис. 22; с. 25, рис. 28; с. 77, рис. 98, и т.д.; Молодин В.И., Погожева А.П., 1990, с. 169, рис. Кубарев В.Д., Маточкин Е.П., 1992, с.73, рис. 11; с. 81, рис. 19; с. 88, рис. 26; и т.д.). Постоянное сочет ние образов оленя и быка наблюдается и в петроглифах Монголии (Новгородова Э.А., 1989, с. 103-104 Они выполнены в разное время и в разном стиле, но все отражают один исторический процесс: внедр кио новой формы хозяйственной деятельности - скотоводства. Переход от неолита к энеолиту и ранне бронзе в петроглифах Саяно-Алтая, очевидно, не был обозначен резкой сменой персонажей. Поэта сочетание образов оленя и быка наглядно демонстрирует этот переходный момент. Таким образом, петроглифах Курман-Тау отчетливо просматриваются культурные контакты двух изобразительных т| диций: степной (пастухи) и горно-таежной (охотники).

Исследование древних памятников Курман-Тау весьма перспективно, так как на склонах горы большом числе сооружены курганы с каменными конструкциями, а под скалами найдены неболыш жертвенники, сложенные из плит. У северного подножия горы также расположены многочисленные к; менные выкладки, оградки и стелы. В целом археологический комплекс Курман-Тау представляется о; ним из древнейших в Чуйской степи и его возникновение связано с эпохой энеолита и ранней брона Алтая.