"ЗАПРЕЩЕННОЕ ШАМАНОВЕДЕНИЕ": ШАМАНИЗМ В XXI ВЕКЕ

Шамановедение - это специфические знания человека о мире и своих возможностях. В данной работе я хотел бы изложить свой взгляд на состояние изученности проблемы шаманизма в современной науке, почему новая отрасль научного знания - шамановедение - до сих пор находится (образно выражаясь) под запретом. Моей задачей было вызвать интерес научной общественности, специалистов-историков, по этому вопросу.

Первый запрет. Научное изучение шаманизма имеет двухвековую практику, однако взгляд на предмет исследования можно считать не оформившимся. Сам термин не имеет одного единственного определения, которое бы отразило все особенности многопланового феномена шаманизма.

Вопрос стоит в самой возможности изучения шаманизма в пределах наук. Просветительская парадигма, первая столкнувшаяся в исследовании с шаманистическими представлениями и практиками, заклеймила их как форму язычества, шарлатанства варварских народов. Сами носители шаманистской традиции, в частности аборигены Сибири, не прочь были узко трактовать "свой черный закон", правда, не без воздействия идеологической агитации, как разновидность народной медицины. Все это способствовало созданию поверхностного отношения к предмету шаманизма.

Кроме того, некоторые современные ученые призывают вообще отказаться от таких понятий, как "шаманизм" либо "шаманство". Одни - на том основании, что эти термины обедняют этнографический материал, другие, сомневаясь в самом существовании явления, обозначенного наукой, что ведет в итоге в семантическую западню. Поэтому нужньм видится определение шаманизма, наделение его статусом научного понятия.

В отечественной этнографии сложилась традиция понимать под шаманством форму религии или культ, центральной идеей которого является вера в необходимость особых посредников между коллективом родственников и духами (божествами); этих посредников (шаманов) избирают, делают людьми особого рода и обучают сами духи. Для шаманизма характерен анимизм (олицетворение природы), универсальные мифологические категории, как трехчленная структура мира, осевое соединение (мировое дерево, либо гора, либо река), бинарные оппозиции. В целом, я разделяю точку зрения И.С. Вдовина o правомерности дифференциации понятий "шаманство" и "шаманизм" (в целом научного анализа), которые часто использовались как синонимы.

В действительности единого или кодифицированного представления о шаманизме нет и, вероятно, не будет, так как он меняется от эпохи к эпохе, от региона к региону, и роль его в истории, как и в религии, является неоднозначной. Но за вариативными чертами остается неизменной его сущность, которая состоит из трех доминант:

• мифологическoй, то есть космической модели (космический);
• медиумной, то есть лица, реализующего связь;
• ритуальной, то есть средств реализации этой связи.

Но в последнее время добавилась еще одна проблема - строгого учета принципов научного подхода в изучении феномена ИСС (измененного состояния сознания), к которому может быть отнесена в полной мере и психотехника шаманов. С одной стороны, нельзя допустить, чтобы развитие научного знания попало в руки дилетантов, с другой стороны, нельзя не увидеть возрастание интереса в конце XX века к дорелигиозным представлениям во всем мире.

Касательно шаманизма можно говорить о появлении новой его разновидности - городской шаманизм, идея которого нашла воплощение не только в жизни урбанизированного человека развивающихся стран, но и в передовых США. Визионерская сторона шаманизма вдохновляют жителей современных городов на исследование необычных реальностей. Занимаясь шаманизмом, человек может совершить путешествие по своему сознанию, встретить своих собственных мифических существ - спонтанные творения своего духа.

Так как большинство западных людей живет в городах и не всегда имеет возможность посещать экзотические, зачастую отдаленные места, где еще сохранился шаманизм, опытом от шаманских практик им приходится делиться на неформальных встречах в условиях закрытых от них дверей большой и серьезной науки. Правда, последняя пытается как-то реагировать на видимые изменения общественного сознания. Есть исследовательские программы по сравнительному изучению людей, обладающими экстрасенсорными способностями, с действующими шаманами, описаниями камланий этнографами прошлого. На международных собраниях ученых, занимающихся проблемой шаманизма, приглашаются те же шаманы и экстрасенсы, а сами исследователи примеряют на себя шаманские атрибуты. Так, безупречный специалист в своей области - американский профессор Майк Харнер, известен и как ученый, и как практикующий шаман, получивший посвящение у индейцев Амазонки, племени канибо в Перу.

Второй запрет. Казалось бы, если сообщество ученых занимаются одним делом, то о каком запрещенном шамановедении тут можно говорить?

Да, международные симпозиумы по шаманизму начинают регулярно проводиться с 1974 года. В прошлом году состав участников был ограничен признанными специалистами в этой области. Тематика прозвучавших докладов и сама методика проведения встреч таких ученых (в частности М. Харнер провел свой практический семинар) показали расширение как проблематики изучения, так и интереса к данному феномену в целом. Подтверждением этому может служить и тот факт, что только в нашей стране в 90-е издается множество материалов по этому вопросу, включая серию книг (томов) "Этнологические исследования по шаманству и иным верованиям и практикам".

Отсутствует лишь пока специальный печатный орган, и это понятно почему. Нет такой научной дисциплины - шамановедение. Фактически ее ниву разрабатывают старатели от истории, этнологии, психологии, религиоведения и др. отраслей научного знания. Так может быть все так и оставить, как было, как есть? Вопрос этот, я считаю, спорный.

Современная познавательная ситуация характеризуется проблемной ориентированностью. Речь идет о том, что научные исследования концентрируются вокруг социально значимых проблем и для их решения используются наборы уже существующих теорий или в случае необходимости разрабатываются новые концептуальные модели. Соответственно акцент в науках гуманитарного цикла все более смещается на те ранее незамеченные, но существенные свойства человека в его отношениях с окружением.

Какие проблемы архаических народов их культуры заслуживает еще сегодня к себе внимание? На мой взгляд, их не много: 1) проблема сохранения культурного облика первобытных, традиционных обществ и возможность их модернизации; 2) потенциал и реактуализация архаичных представлений. Последнее проблемное поле все более сливается с понятием шаманизма, что в свою очередь может помочь в направлении диалога между цивилизацией и барбарианством.

Шаманизм сегодня - это собирательный образ наблюдаемого ныне естественного человека, либо природного начала в нас. В исторической ретроспективе он зародился в эпоху присвающего хозяйства, но отразил в себе элементы экологического сознания, охранительного по отношению к "Матери-Земле". В культурном плане шаманизм декларирует телесность человека, чью секуляризацию и эмансипацию мы видим в Новое и Новейшее время. С точки зрения общественного сознания, он впитал в себя фундаментальные дошаманистские представления человека о мире и о себе (разделение это видится сейчас условным), творчески переработав их в материал для структурированности личности шамана. С появлением государственности шаманизм принимает все признаки религии (как это было в тюркском каганате), либо становится несущими частями всех известных конфессий. Для современного человека он привлекателен своей прекрасной простотой, возможностью развития человеческих способностей, институциализации личной мифологии.

Приходится констатировать, как это ни обидно, ни одна отрасль научного знания не включает изучение проблемы шаманизма в полной мере. Большая история поглощена изучением государственного периода в развитии человечества. Правда, ее вспомогательные дисциплины - археология и этнология - дают пока что основной материал для шамановедческих концепций. Но предмет их далеко не исчерпывается интересующим нас вопросом. То же самое можно сказать и про другие области специализации науки.

Занимавшийся сравнительным анализом религиозных верований М. Элиаде оставался до самой своей смерти наиболее авторитетным исследователем шаманизма за рубежом. Своей книгой "Шаманизм: техника - архаичные техники экстаза" - академическим справочником, который впервые был издан в 1951 г. в Париже, он оказал влияние на все последующие исследования вопроса. Тем не менее, так как шаманизм чужд религии по своей синкретической направленности, то и религиоведение, в конце концов, не в состоянии представить всю глубину и специфику проблемы данного феномена.

Пожалуй, наиболее близкой по "духу" наукой к шамановедению является этнология. Ее предмет постоянно расширяется, что, правда, не дает возможности дать четкого определения этой науки. Ее определяют от раздела социологии до науки, которая путем сравнительного анализа призвана изучать культуру первобытных, традиционных и современных обществ. К традиционной области знания в настоящее время добавляются новые, что позволяет ученым выделять внутри этнологии относительно самостоятельные сфера и направления исследования.

Таким образом, последняя полoвина (треть) XX века демонстрирует складывание предпосылок, свидетельствующих о выделении шамановедения в самостоятельную отрасль научных знаний. Своеобразие ее определяется собственным предметом изучения и методами исследования этого предмета.

Немного об этом. В современном шамановедении накопился некоторый багаж знаний, сложились уже традиционные темы исследований и аспекты изучения. Это - возникновение феномена, ареал распространения и особенности бытования у тех или иных народов, типы и формы шаманизма, их генезис, личность шамана, ее свойства и т.д. Так же определились основные подходы: парапсихологический, теологический, психопатологический, источниковедческий и др. Очевидно, что не один из подходов нельзя пока подвергнуть решительному пересмотру, можно говорить не столько о степени изученности в этой области науки, сколько о движении в ней.

В соответствии с выше приведенным сравнением можно говорить на настоящий момент лишь о примерном круге шамановедения. Не случайным видится сдвиг в изучении шаманистской традиции с общих религиозных воззрений, системы культов, то, что Вдовин определял как шаманизм, на медиумную и ритуальную составляющие явления (т.е. шаманствa). В нашей стране возрождается внимание к определению шаманизма М. Элиаде как "архаической технике экстаза". В целом предмет шамановедения может быть сформулирован как изучение становления "избранников духов", использование ими доступной для них космологии: психофизическую сторону поведения шамана во время камлания, а также ритуальные действия, их содержание и назначения, шаманское облачение и атрибутику.

Третий запрет. Между тем специализация научного знания - это лишь тенденция в развитии научной мысли. Не следует забывать и о противоположном векторе научного движения в целом. С этой точки зрения, радоваться манифестации шамановедения - то же самое, что довольствоваться прошлогодним снегом. Трудно предсказывать, каким будет спрос на шамановедение уже в ближайшем будущем. Интерес к проблеме может иссякнуть, не успев взрастить существенные плоды. Как бы там ни было, перспектива развития шамановедения в XXI в. мне видится достаточно привлекательной.

Прежде всего, что дает оптимизм мне, так это пути развития самого шаманизма в канун нового тысячелетия. Они связаны с деятельностью американского профессора М. Харнера и возникновением такого феномена, как городской шаманизм.

М. Харнер, после М. Элиаде и К. Кастанеды, внес наиболее значимый взгляд в дело популяризации шаманизма. Ему болеe чем кому-либо другому, мы обязаны тем, что практика шаманизма перестала быть только предметом специальных этнологических исследований и занимает прочное место в рамках движения за развитие человеческих возможностей. Тем самым он сделал опыт переживания шаманской реальности более доступным для западных людей. Вот что он сам считает об этом: "Люди с незапамятных времен, просто используя технику боя в бубен, могли проникать в сферы, которые обычно открываются либо тем, кто уже стоит на пороге смерти, либо святым. Эти сферы - верхний и нижний пласт, где человек может получить ответы на самые загадочные вопросы. Это - Время Сновидений австралийских аборигенов, или мифическое время" шаманов. Здесь человек может обрести знание, которое редко приходит к другим людям",

Именно на основе использования бубна Харнер строит свои практические семинары. Он убежден, что монотонные ритмы бубна, звучащие во время шаманского сеанса, активизируют те области мозга, которые связаны с творческим мышлением, а также стимулируют ритмичное биение сердца. Недавние исследования подтвердили следующий факт: шаман бьет в бубен в таком ритме, что частота ударов находится в ряду частот тета-волн (4-7 циклов в секунду), т.е. в ряду частот мозговых волн, связанных со сновидениями, гипнотическими образами и трансом. Эксперимент с использованием электроэнцефалографа обнаружил, что шаман за десять минут своего путешествия достиг такого состояния сознания, которое ранее было засвидетельствовано лишь однажды - у японских мастеров дзен, после шестичасовой практики глубокой медитации.

Наконец, еще в конце 80-х Харнер начал обучать шаманским техникам те туземные народы, в чьих культурах соответствующие навыки были утеряны. Он смог помочь им, используя то, что назвал "ядром шаманизма", - наиболее общие методы, совпадающие с теми, которые когда-то применяли их предки. А дальше, как он говорит, "члены этих племенных обществ смогут сами разрабатывать и интегрировать различные практики, исходя из собственных понятий в контексте своих традиционных культур.

Возрождение интереса к туземным мифологиям, к измененным состояниям сознания, к мистицизму Востока - все это отражает стремление многих жителей Запада к новой вере, которая бы зиждилась на глубоком внутреннем опыте, и в реализации этого стремления шаманизм может наверняка помочь.

Шаманизм может научить очень многому, ибо возвращает нас к простой жизненной истине: все мы, живущие на этой планете, разделяем общую судьбу. Он же дает надежду, что нe один человек в этой бескрайней Вселенной, потому что последняя сама представляет собой живой организм.

Наконец, целью шаманской практики является поиск индивидуальной роли человека в окружающей его общественной природной среде. Это побуждает нас открывать свои собственные внутренние истины, прислушиваться к своему внутреннему голосу и брать на себя ответственность за свои поступки.

Очевидно, что перечисленные черты свидетельствуют о непреходящей, гуманистической направленности шаманизма, реальное бытование которого в XXI веке еще ждет своего исследования. Но также очевидно, что помимо теоретических работ, с которых зарекомендовало себя шамановедение, в конце XX веке представляет себя практическая его сторона.

Таким образом, шамановедение - это не просто праздный интерес любителей-одиночек. Нужда в интеграции научного исследования предполагает наиболее полное включение его в систему научных знаний, без учета духовных традиций Востока и Запада, и такого коренного пласта между ними, каким признаны шаманистские представления и практики в архаику и современность.