КЕРАМИЧЕСКИЕ СКРЕБКИ ДЛЯ ОБРАБОТКИ КОЖИ
ИЗ ИРМЕНСКОГО ПОСЕЛЕНИЯ МИЛОВАНОВО-3

В конце 80-х была издана целая серия статей Е.А. Сидорова, посвященная проблемам древней экономики (Сидоров Е.А., Троицкая Т.Н., 1988, с. 117-119; Сидоров Е.А., 1988а, с. 19-26; 1988б. с. 52-56; 1989а, с. 16-41; 1989б, с. 41-46; 1989в, с. 141-153). Основная часть этих работ была подготовлена к печати Т.Н. Троицкой на основе неопубликованных материалов диссертации Е.А. Сидорова. В этой работе, кроме итогов многолетнего изучения древнего хозяйства Новосибирского Приобья, был выдвинут ряд интересных идей и предположений, перспективных для дальнейшего исследования.

Например, в статье об обработке и использовании кожи в эпоху палеометаллов (Сидоров Е.А., 1989б, с. 41-46) упоминалось об использовании керамических скребков в кожевенном производстве. В публикации Е.А. Сидорова о этих инструментах говорилось следующее: "В местах, где песчаники или известняки с абразивными включениями были дефицитом, широкое распространение получили керамические скребки и скребла (Скакун Н.Н., 1977, с. 264-267). По способу работы и воздействию на кожу они близки между собой. Экспериментальные работы показали, что производительность керамических скребков, имеющих длину рабочей кромки 4 см, равна 33 см²/мин (Семенов С.А., Коробкова Г.Ф., 1983, с. 187). Производительность таких орудий была в 2 раза больше, так как они изготавливались из более совершенного материала и имели в 2-3 раза большую рабочую поверхность. Следовательно, по шкале, разработанной Г.Ф. Коробковой, они в 3-4 раза уступают современному металлическому скребку и близки по производительности к концевым скребкам на рукоятке (Семенов С.А., Коробкова Г.Ф., 1983, с. 88). По-видимому, широкое распространение орудий этого типа было связано как с нехваткой металла в лесостепном Приобье, так и с традиционностью производства" (Сидоров Е.А., 1989б, с. 42).

Привлекает внимание то обстоятельство, что в отличие от других кожевенных инструментов в отношении керамических скребков в тексте публикации Е.А. Сидорова не приводится никаких конкретных примеров из материалов археологических памятников Новосибирского Приобья. Однако, зная исследовательскую дотошность Е.А. Сидорова, вряд ли этот технологический сюжет следует считать исключительно цитированием круга аналогий по археологической литературе. Даже если это делалось в рамках обозначенной тематики. Совершенно очевидно, что приведенная в статье характеристика керамических инструментов являлась в диссертационных материалах лишь "общим фоном" для конкретных местных кожевенных орудий. Они могли находиться в материалах тех памятников, которые исследовал Евгений Алексеевич. Одним из таких комплексов, несомненно, являлось долговременное ирменское поселение Милованово-3. Убедиться в верности этого предположения позволил целый ряд независимых обстоятельств.

Прежде всего, в 1994 г. автором настоящей публикации в культурном слое зольника Милованово-3 был обнаружен керамический скребок (рис. 1 - 3) на венчике ирменского сосуда (Бородовский А.П., 1996, с. 49-50). Позднее, при разборке коллекций Милованово-3 для передачи хранения в НОКМ С.Г. Росляков любезно предоставил автору возможность ознакомиться с целой серией аналогичных инструментов (рис. 1 - 4, 6, 7). Скребки представляли собой орудия двух разновидностей - с выгнутой и уплощенной рабочей поверхностью. Они были изготовлены, как правило, из венчиков (рис. 1 - 3, 5), стенок (рис. 1 - 4, 7, 5) и придонной части сосудов (рис. 1 - 5, 6).

Ряд экспериментов, проведенных автором в 1995 г. (Шелкова Н.В., 1996, с. 35-37) дал возможность трассологически идентифицировать функциональную принадлежность керамических скребков из Милованово-3, а также уточнить характер, темпы износа и особенности обработки (рис. 2), прослеженные в свое время для аналогичных инструментов Г.Ф. Коробковой.

Керамические скребки из Милованово-3

Скребок из зольника (рис. 1 - 3) представлял собой орудие, изготовленное из фрагмента венчика сосуда, обломанного на участке соединения с шейкой. Инструмент имел легкую изогнутость, соответствующую части устья сосуда. Один из краев скребка (рис. 2 - 3а) был полностью сработан. Он представлял собой почти ровную сточенную кромку длиной 3,5 см, толщиной 0,8 см. Угол заточки лезвия составлял от 70-85° до 90° от края к центру. Вследствие этого лезвие было несколько выпуклым и слегка скошенным к наружным краям черепка. Следы сильной сработанности в виде параллельных бороздок абразивного происхождения поперек лезвия различались не очень хорошо на почти гладкой затертой поверхности черепка. В результате сильного износа керамического материала лезвия скребка на его кромке наблюдалось сильное выступление крупно-зернистого песка, включенного в тесто сосуда. Второй неровный край этого керамического скребка (рис. 1 - 3в) был сработан лишь слегка. Следы абразивной затертости затронули лишь наиболее грубые очертания излома черепка, тогда как основная поверхность не подверглась дальнейшей длительной обработке.

Скребок из жилища 11 (рис. 1 - 4) изготовлен из фрагмента стенки сосуда. Общие размеры рабочей кромки инструмента составляют около 7-9 см, при толщине исходного черепка 1 см. Лезвие инструмента выгнутое, дугообразное. Оно достаточно изношено с двух сторон. Наиболее значительный угол рабочей кромки оформлен с внешней стороны скребка. Он составляет 40°. С внутренней стороны рабочего края угол лезвия составляет 35°, однако площадь сработанной кромки значительно меньше. Следы износа на обоих краях лезвия представлены в виде сильной затертости с четко различимыми параллельными бороздками поперек лезвия. Сработанность керамического материала скребка привела к сильному выравниванию раковин излома черепка. Но они еще вполне различимы на поверхности лезвия. Однако, сравнивая это орудие со скребком из зольника (рис. 1 - 3а) следует подчеркнуть то, что оно сработано несколько слабее и еще вполне пригодно для дальнейшей деятельности.

Скребок из жилища 9 (рис. 1 - 7), также как и предшествующий инструмент, изготовлен из стенки сосуда (рис. 1 - 5). Он имеет то же выгнутое лезвие, но с другим углом заточки в 20°. Размеры рабочей кромки инструмента составляет 5,5 см при толщине черепка 1,1 см. Лезвие скребка сработано только по внешней кромке в виде узкой сплошной полосы шириной до 3-4 мм. Остальная поверхность орудия представлена практически несработанным краем в виде неровного слома керамического черепка. На изношенном участке лезвия прослеживаются характерные бороздки абразивного происхождения с поперечной ориентацией относительно оси рабочей кромки. Очевидно, что этот скребок был в употреблении незначительное время, а затем был отложен и не использовался.

Сходный инструмент обнаружен среди керамических материалов жилища 12. Он так же изготовлен из стенки сосуда, имеет дуговидное выгнутое лезвие размером более 8 см, при толщине исходного черепка 1 см. Угол заточки лезвия с внешней стороны незначительный, он составляет 5-10°. Образование параллельных абразивных борозд поперечных оси лезвия на этом инструменте лишь только начинает намечаться. Вероятно, этот скребок был лишь только включен в процесс кожевенной обработки, что еще не привело к значительному износу орудия.

Другой скребок из жилища 10 (рис. 1 - 6) был изготовлен из придонной части керамического сосуда (рис. 1 - 5). Он был самым массивным из всех аналогичных орудий миловановского комплекса. Лезвие скребка имело уплощенные, слабо выгнутые очертания размером до 8,5 см, при толщине исходного черепка сосуда в 1 см. Форма лезвия этого скребка сближалась с очертаниями рабочей кромки инструмента из миловановского зольника (рис. 1 - 3а). Эта особенность отличала такие орудия от скребков с выгнутым лезвием из того же поселенческого комплекса (рис. 1 - 4, 7). Рабочая кромка инструмента из жилища 10 имела угол заточки около 90° и сработанность почти половины лезвия. На нем чередовались полностью изношенные участки размером 1,5-1 см и фрагменты еще не сработанной керамической поверхности с изломом. На сработанных участках лезвия хорошо прослеживалась сильная истертость керамического материала и параллельные бороздки абразивного происхождения поперечные основной оси лезвия скребка. Однако, износ лезвия был таков, что на его поверхности еще не выделились отдельные зерна песка, включенные в керамическое тесто, как это наблюдалось на скребке из зольника (рис. 1 - 3а) и жилища 11 (рис. 1 - 4). Различия в характере сработанности керамических скребков из поселения Милованово-3 (рис. 3) позволяют предполагать, что в этой серии предметов представлены различные этапы использования керамических скребков, от начального до конечного. С другой стороны, разновидности этих инструментов из Милованово-3 явно соответствуют двум основным вариантам таких орудий, выделенных Г.Ф. Коробковой (рис. 1 - 1,2). Соответственно, к инструментам с выгнутым лезвием относятся орудия из жилищ 9, 11, 12 (рис. 1 - 4,7; рис. 3 - 2,4). К инструментам с уплощенным лезвием относятся орудия из зольника и жилища 10 (рис. 1 - 3,6; рис. 3 - 3,5).

Экспериментальное моделирование работы керамическими скребками

Учитывая опыт работы Г.Ф. Коробковой с керамическими кожевенными скребками в основном на свежеснятых и долголежалых шкурах мелких копытных, автором были проведены эксперименты на толстокожей, сухой, долголежалой шкуре крупного копытного животного с грубым и массивным мездряным слоем. Такой выбор условий эксперимента был обусловлен целым рядом обстоятельств. Во-первых, тем, что крупные копытные животные в составе стада и охотничьих трофеях ирменской культуры Новосибирского Приобья имели достаточно заметное значение (Сидоров Е.А., 1989а, с. 26, 27; 1989в, с. 141-153). Во-вторых, в результате региональных особенностей хозяйственного цикла значительное количество шкур животных начинало поступать в обработку с началом осенне-зимнего периода. По этнографическим данным, это было характерно в равной степени как для домашних (Томилов Н.А., Богомолов Ю.И., Курочкина В.В., 1975, с. 196), так и диких (Головнев А.В., 1993, с. 47-49). В статье о присваивающих видах хозяйства лесостепного Приобья в I тыс. до н.э. Е.А. Сидоров не случайно подчеркивал такую особенность. Он предлагал реконструкцию приемов охоты на крупных копытных (лось, марал), опирающуюся на этнографические аналогии и остеологические выборки. Добыча этих животных "осуществлялась с периода осеннего гона, так как в материалах поселения Еловка, городища Завьялово-5 имеются фрагменты черепов с сохранившимися обломками рогов. Не прекращалась она, по-видимому, и зимой. Возможно, что была распространена охота по насту. В недавнем прошлом этот способ был широко распространен среди народов Сибири" (Сидоров Е.А., 1989а, с. 29-30). Поэтому, в качестве экспериментального кожевенного сырья автором была использована долголежалая сухая шкура марала зимнего забоя. Выбор именно такого материала был также не случаен. Поскольку, в остеологических выборках целого ряда ирменских поселений (Быстровка-4, Ирмень-1, Кротово-18) Новосибирского Приобья встречаются кости этих животных (Сидоров Е.А., 1989а, с. 26). Более того, остеологические материалы, связанные с маралом присутствуют на поселении Милованово-3 (Сидоров Е.А., 1989в, с. 141-153). Вместе с этим, использование толстой, грубой маральей шкуры в эксперименте было обусловлено очень сильной изношенностью керамических скребков миловановского поселения. Такую значительную абразивную сработанность можно было получить только на достаточно грубом кожевенном материале, связанном с происхождением и величиной животного.

В качестве экспериментальной реплики керамического скребка был использован сходный по составу теста подлинный обломок венчика ирменского сосуда (рис. 2 - 5). Выбор реальных археологических материалов для проведения экспериментов соответствовал методике, предложенной С.А. Семеновым.

В ходе обработки шкуры она укладывалась на землю и фиксировалась в неподвижности весом тела экспериментатора (рис. 2 - 1). Растяжка шкуры из-за ее сильной высушенности и толщины была не обязательна. Поэтому, костяные колышки, связанные с кожевенным производством (Петерс Б.Г., 1986, с. 56), встречающиеся иногда на ирменских памятниках Чингис-1, Ирмень-1 (Матвеев А.В., 1993, с. 156, табл. 2 - 5-7, с. 158, табл. 4 - 8) использовались для растяжки только свежеснятых или размоченных шкур.

Экспериментальный керамический скребок, аналогичный тому, что был найден на миловановском зольнике (рис. 1 - 3; рис. 2 - 5) во время работы удерживался одной (правой) или двумя руками перпендикулярно поверхности обрабатываемой кожи. В ходе эксперимента допускались незначительные отклонения орудия от себя и к себе до 5° в каждую сторону. Первоначально рабочий край скребка представлял собой неровную с выщербинами поверхность (4х0,8 см). Она образовалась при разрушении сосуда. Изменение формы и размеров рабочего края экспериментального орудия фиксировалось через каждые 30 мин использования орудия. Такой интервал был выбран не случайно. Поскольку именно это время, по данным Г.Ф. Коробковой, соответствовало "предельному стачиванию орудия". Однако, динамика износа реплики ирменского керамического скребка была несколько иной. Процесс стачивания рабочей кромки шел неравномерно и отличался более медленными темпами. Так, после первых полутора часов работы образовалась небольшая по размерам зона износа лезвия скребка - длиной до 2,5 см. Затем темп износа замедлился и увеличился через каждые полчаса работы на 1,5-2 мм. Полный износ рабочей кромки скребка до заполировки и стачивания сколов от разрушения сосуда произошел после 4-8 часов непрерывного мездрения. Обработка шкуры велась первоначально вогнутой стороной скребка на себя (рис. 2 - 2), а затем, когда этот край начинал стачиваться орудие, разворачивали выпуклой стороной к себе (рис. 2 - 4). Это, учитывая сходные характеристики лезвия подлинного ирменского скребка из миловановского зольника, отражало не только изменения положения инструмента в работе, но и последовательность использования его рабочих краев. Благодаря интенсивным движениям орудием удавалось отслаивать крупные куски сухой мездряной поверхности площадью до 28 см². Затем эти участки удалялись рукой. Соответственно, через 4 часа работы очищенный участок шкуры составил 1240 см², при ее общей площади 1,8 м². Таким образом, при обработке одной маральей шкуры керамический скребок изнашивался почти полностью. В итоге, в ходе экспериментов была получена относительная шкала сработанности ирменских керамических скребков по коже (рис. 2 - 3). На основании этих данных и сравнения изношенности рабочего края этих инструментов из поселения Милованово-3 можно реконструировать общую динамику их использования. Как уже отмечалось, самый слабый износ был характерен для скребка из жилища 9 и 12 (рис. 3 - 2). По экспериментальной шкале сработанности время использования этих инструментов могло составлять от 1 до 2 часов работы (рис. 2 - 3). Следующий этап сработанности был представлен скребком из жилища 10 (рис. 3 - 3). Он, скорее всего, использовался от 2 до 4 часов в работе. Еще более изношенным был скребок из жилища 11 (рис. 3 - 4). Этот инструмент, скорее всего, использовался от 4 до 6 часов. Однако самым изношенным был скребок из миловановского зольника (рис. 3 - 5). Одно из лезвий этого инструмента (рис. 1 - 3а) было сработано практически полностью. Это могло произойти после 6-8 часов интенсивной работы. Затем, в течении получаса пытались работать противоположной стороной кромки этого инструмента (рис. 1 - 3в), после чего он больше не использовался. Показательно, что динамика сработанности керамических скребков поселения Милованово-3 имеет явную связь c планиграфией этих инструментов (рис. 3). Так, скребки с неполным износом (рис. 3 - 2-4) были найдены в жилищах 9, 10, 11, 12, компактно расположенных в центральной части поселения (Сидоров, Е.А., 1983, с. 11, рис. 1). Наряду с этим, полностью изношенный керамический скребок (рис. 3 - 5) был обнаружен в зольнике на периферии ирменского поселка. Исходя из такой планиграфии находок скребков, очевидно, что они использовались в домашних работах лишь некоторое время, а затем, полностью износившись, поступали вместе с другим мусором на зольник. Это происходило после периодических или сезонных чисток котлованов ирменских жилищ. Следы такой деятельности были зафиксированы Е.А. Сидоровым на миловановском поселенческом комплексе (Сидоров Е.А., 1983, с. 12).

С другой стороны, относительная длительность использования ирменских керамических скребков в сравнении с данными Г.Ф. Коробковой (по материалам Средней Азии), полученными в ходе экспериментов связано с целым рядом факторов.

Прежде всего, ирменскими керамическими скребками с поселения Милованово-3 (рис. 1 - 3, 4, 6, 7) скорее всего обрабатывалась сухая, толстая долголежалая шкура крупных копытных. Это, несмотря на предельно сложные условия работы, сближало керамические скребки не только со скоблящими, но еще и абразивными орудиями. Последняя особенность предполагала использование поверхности инструмента не столько до затупления лезвия инструмента, а до полного износа его абразивной поверхности. Таким образом, в кожевенном производстве совмещались операции мездрения и шлифовки шкуры. С другой стороны, длительность использования обломков ирменской керамики в качестве инструментов явно связано с ее прочностью. Этот показатель определяется твердостью обломков глиняной посуды (Борисов В.А., 1996, с. 12-15). Не исключено, что именно такая особенность ирменской керамики послужила основой для широкого применения ее в качестве материала для кожевенных скребков. Влияние дефицита известняков и песчаников с абразивными включениями (Скакун Н.Н., 1977, с. 264-267) на такое использование керамического материала для Новосибирского Приобья имеет очень малое значение. Прежде всего, потому, что в районе ирменского миловановского поселения до сих пор известны промышленные залежи известняка и песчаника, так называемые Абрашинское и Чингисское месторождения (Полезные ископаемые:, 1938, с. 76, 77).

Не менее важно и то, что в Новосибирском Приобье вплоть до эпохи раннего железа сохраняются традиции использования каменных скребел (Сидоров Е.А., 1989б, с. 44). Это явление было бы невозможно без значительных источников местного сырья и многовековой практики его применения. Близкую картину можно наблюдать и на Среднем Енисее в конце I тыс. до н.э. В этом районе явно располагающим богатым сырьевым ресурсами камня на поселении Нижнепороженское-1 (исследования П.В. Мандрыки) также известны находки керамических кожевенных скребков.

Поэтому существование керамических кожевенных скребков в ирменское время в Приобье несомненно связано не только с региональными сырьевыми ресурсами, но еще и общей культурно-исторической тенденцией. Она заключается в том, что на определенном этапе развития культуры проявляется тенденция интенсивного вторичного использования керамики как нового вида искусственного сырья (Бородовский А.П., 1996, с. 49-52). Для западносибирской лесостепи это становится особенно заметно в эпоху палеометаллов, когда получает развитие производящая экономика. В рамках такого хозяйственного потенциала уже заложено стремление комплексно использовать любое сырье, включая и искусственные материалы. Ирменская культура, несомненно, обладала этим экономическими качествами, что достаточно детально раскрыто в целом ряде статей Е.А. Сидорова.

Литература

1. Бородовский А.П. Вторичное использование керамических фрагментов в западносибирской лесостепи // Керамика как исторический источник. - Тобольск, 1996.
2. Борисов В.А. Определение твердости керамики по методу Бринеля // Керамика как исторический источник. - Тобольск, 1996.
3. Головнев А.В. Историческая типология хозяйства народов северо-западной Сибири. - Новосибирск, 1993.
4. Матвеев А.В. Ирменская культура в лесостепном Приобье. - Новосибирск, 1993.
5. Петерс Б.Г. Косторезное дело в античных государствах Северного Причерноморья. - М., 1986.
6. Полезные ископаемые районов Новосибирской области и Алтайского края. - Томск, 1938.
7. Семенов С.А., Коробкова Г.Ф. Технология древнейших производств. - Л., 1983.
8. Скакун Н.Н. Экспериментально-трассологическое исследование керамических орудий труда эпохи палеометалла // СА, 1977. - №1.
9. Сидоров Е.А. Стратиграфия поселения Милованово-3 // Археологические памятники лесостепной полосы Западной Сибири. - Новосибирск, 1983.
10. Сидоров Е.А. Источники по истории металлургии лесостепного Приобья в I тыс. до н.э. // Источники и историография: археология и история. - Омск, 1988а.
11. Сидоров Е.А. Новые данные по истории земледелия эпохи средневековья в западносибирской лесостепи // Социально-экономические процессы древней истории Западной Сибири. - Тобольск, 1988б.
12. Сидоров Е.А. Присваивающие виды хозяйственной деятельности населения лесостепного Приобья в I тыс. до н.э. // Экономика и общественный строй древних и средневековых племен Западной Сибири. - Новосибирск, 1989в.
13. Сидоров Е.А. Обработка и использование кожи (по материалам лесостепного Приобья - IX-I вв. до н.э.) // Экономика и общественный строй древних и средневековых племен Западной Сибири. - Новосибирск, 1989б.
14. Сидоров Е.А. Скотоводство лесостепного Приобья в I тыс. до н.э. // СА, 1989в. - №3.
15. Сидоров Е.А., Троицкая Т.Н. Обработка и использование камня в эпоху поздней бронзы (по материалам Лесостепного Приобья) // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Западной Сибири. - Барнаул, 1988.
16. Томилов Н.А., Богомолов Ю.И., Курочка В.В. Новые материалы по этнографии барабинских татар // Из истории Сибири. - Томск, 1975. - Вып. 16.
17. Шелкова Н.В. Экспериментальное моделирование работы керамическими скребками эпохи поздней бронзы из Новосибирского Приобья // Археологическая палеоэкология и этнология Сибири и Дальнего Востока. - Иркутск, 1996. - Ч. 2.

Список иллюстраций к статье Бородовского А.П.

Рис. 1. Ирменские керамические скребки по коже из Милованово-3 и их аналогии.

1 - Теккем-депе (по Н.Н. Скакуну); 2 - экспериментальный керамический скребок (по Г.Ф. Коробковой); 3 - скребок из зольника (А, В - рабочие кромки); 4 - скребок из жилища 11, Милованово-3 (в-20/107); 5 - части сосуда, использованные для изготовления керамических скребков; 6 - скребок из жилища 10, Милованово-3; 7 - скребок из жилища 9, Милованово-3 (XII-19/106).

Рис. 2. Реплика экспериментального кожевенного скребка ирменского времени из керамического фрагмента.

1 - процесс работы; 2, 4 - положение инструмента в руке; 3 - шкала износа экспериментального скребка в работе; 5 - экспериментальный кожевенный скребок на фрагменте венчика ирменского сосуда.

Рис. 3. Динамика сработанности ирменских керамических скребков с поселения Милованово-3.

1 - план поселенческого комплекса; 2-5 - керамические скребки.

Рис. 1 Ирменские керамические скребки по коже из Милованово-3 и их аналогии.	Рис. 2 Реплика экспериментального кожевенного скребка ирменского времени из керамического фрагмента.	Рис. 3 Динамика сработанности ирменских керамических скребков с поселения Милованово-3.