Ахпашева Н.М.
писатель, г.Абакан
Формирование традиции художественного перевода хакасского эпоса
Художественный перевод произведений фольклорного эпического жанра - задача трудновыполнимая. Социальный автор эпоса не был ограничен ни временем, ни уровнем своего таланта. Между тем поэт-переводчик может рассчитывать лишь на собственные творческие возможности, а продолжительность его работы несопоставима с периодом возникновения и дальнейшего совершенствования оригинала. Таким образом, осуществление полноценного художественного перевода эпоса невозможно без учета поэтом-переводчиком опыта своих предшественников, вне развивающейся литературной традиции.
В формировании традиции художественного перевода хакасского эпоса прослеживаются три основных этапа: начальный, в рамках первичного изучения сибирских этносов; советский, обусловивший перемещение эпоса из области синкретического народного искусства в сферу собственно литературных явлений; современный, характеризующийся активным использованием переводчиками научной фольклористической базы.
Обзор объективных условий для перевода хакасского эпоса на начальном этапе совпадает с ретроспективой изучения устного народного творчества хакасов, достаточно отраженной в работах В.Е. Майногашевой [14, с. 5-7; 13, с. 19-26; 21, 12-14] и других фольклористов [19, с. 8-10]. Поэтический перевод хакасского эпоса впервые был осуществлен на немецком языке: А. Шифнером были изданы "Heldensagen der Minussinischen Tataren" (Spb., 1859), куда вошли переводы алыптых-нымахов (сказаний о богатырях), записанных на территории современной Хакасии. Уже тогда исследователи обратили внимание на художественную ценность хакасских сказаний, но в основном первые переводчики "татарских поэм", лингвисты и этнографы, преследовали сугубо научные цели. Возможности полноценного художественного перевода не существовало хотя бы потому, что не были выработаны нормы фонетической записи самих оригиналов. Затем В.В. Радлов разработал академическую транскрипцию звуков тюркских наречий. Н.Ф. Катанов уже фиксировал фольклор на хакасском языке с соблюдением диалектных особенностей и сопровождал публикации качественными русскоязычными подстрочниками. Ими же высказывались первые замечания о генезисе и типологии хакасского эпоса. Так был подготовлен фундамент для развития советской хакасской фольклористики и возникновения традиции художественного перевода хакасского эпоса.
В советское время исполнительская фольклорная традиция начала угасать, но еще можно было услышать некоторых хайджи-нымахчи, потомственных хранителей хакасского эпоса. Их творчество планомерно изучалось. Тогда же начинается литературная жизнь хакасского эпоса. По записям ученых на хакасском языке выпускаются сборники и отдельные издания сказаний, ориентированные на массового читателя. Затем появляются художественные переводы алыптых-нымахов на русский язык.
К началу девяностых годов прошлого столетия были переведены алыптых-нымахи "Алтын Арыг" [2], "Алтын Чус" [4] и "Албынжи" [1] сказителя Семена Кадышева; "Айдолай" [18] и "Алып Хан Мерген" [6] сказителя Макара Доброва. Два переводных варианта имеет сказание "Алып Пиль Тараан" [5; 9] известного хакасского поэта Михаила Кильчичакова.
Сейчас уже не вызывает возражения тот факт, что "...сами переводы становятся органической частью той литературы, на почву которой, обогащая ее, переносятся..." [20, с.4]. Кроме того, "если перевод с иностранного языка не читается как хорошее русское произведение, - это перевод или посредственный, или неудачный" [11, с. 252]. С этих позиций логично анализировать и художественные переводы хакасского эпоса - с признанием их как фактов уже русской литературы. Однако особенность литературного анализа перевода - в очевидности для исследователя эстетической задачи, преследуемой переводчиком, а цель - в сопоставлении ожидаемого (в первую очередь - по эмоциональному воздействию на читателя) результата с полученным на выходе. В нашем случае - перевода алыптых-нымаха - ожидаемый результат есть стихотворное произведение, характеризующееся достаточной совокупностью признаков, присущих эпическому жанру в целом и образная система которого не должна противоречить национально-исторической специфике хакасского эпоса.
Отчасти попытка подобного анализа была предпринята ранее - на примере переводных вариантов сказания "Алып Пиль Тараан" [7]. Кроме вариантов этого сказания, противоречия с исходной национально-исторической спецификой присутствуют в переводах других алыптых-нымахов. "Бежит портниха за мальчишкой", "Прорвался в щели адский пламень", "Такой на вертеле шашлык", "вино - не квас", "Тирана нужно утопить", "море - как стекло", "Труба над юртою видна", "Налоги данникам простила" и так далее - примеры из сказания "Алтын Арыг" в переводе Владимира Семенова. Переводчица Ирина Волобуева в "Сказании о храбром Айдолае" называет старуху Хуу хат, обладающую магическими способностями и враждебно настроенной к главному герою алыптых-нымах, бабой ягой. Меж тем, Баба Яга - общеизвестный персонаж русской сказки, противоречащий как национально-исторической специфике, так и требованиям жанра хакасского эпоса.
Давая общее определение эпоса [15, с. 6-12], В.Я. Пропп в первую очередь называет одним из признаков жанра героический характер содержания, что остается справедливым, когда эпическое произведение из явления устного народного творчества становится фактом литературы, в том числе и переводной. Предполагается, что переводчик не только как можно полнее передаст содержание, но и подчинит свой стиль раскрытию героического характера этого содержания, а переводу, также как и оригиналу будет "присуща некоторая величавость, монументальность, которая... сочетается с простотой и естественностью".
Одной из причин, повлекших утерю переводными вариантами алыптых-нымахов эпических признаков, являются трансформации исходной образной системы на лексико-морфологическом уровне.
Пример злоупотребления уменьшительно-ласкательными суффиксами:
"Алтын Арыг", перевод Владимира Семенова
Пример использования снижающей экспрессивной лексики:
"Алтын Чюс", перевод Владимира Солоухина
В том случае, когда экспрессивная лексика поддерживается ритмически, в переводе алыптых-нымаха начинает преобладать интонация, более соответствующая русской поэтической сказке.
"Алтын Чюс", перевод Владимира Солоухина
"Сказочная" интонация проявляется в разных переводах хакасского эпоса с разной силой, пожалуй, менее всего - в сказании "Албынжи" (переводчик Иван Кычаков) и в одном из вариантов сказания "Алып Пиль Тараан" (переводчик Геннадий Сысолятин). Однако во всех случаях наблюдается конфликт эпического содержания с неэпической формой перевода. Этот результат во многом обусловлен объективными причинами, и усвоение опыта советских переводчиков хакасского эпоса необходимо для дальнейшего развития переводческой традиции.
Более благоприятные условия для художественного перевода хакасского эпоса возникли, когда фольклористы окончательно определили жанр алыптых-нымаха, установили его генезис и периодизацию, дали типологическую характеристику его сюжетики и поэтики. То есть, когда поэты-переводчики смогли яснее осознать поставленную перед собой цель. Важную роль в этом играли и научные переводы, способные служить камертоном интонационной подачи хакасского эпоса на русском языке - в академических изданиях алыптых-нымахов "Алтын-Арыг" [3] и "Ай-Хуучин" [21], подготовленных В.Е. Майногашевой.
Первым поэтом, применившим на практике выводы ученых-фольклористов, является Анатолий Преловский. Его основное отличие от предшественников - в системном подходе к художественному переводу хакасского эпоса. Он декларирует осуществление принципа смыслового перевода и посильное соблюдение правил тюркской поэтики: "с ее двойными гласными, с начальной, внутристрочной и конечной рифмовкой, исключительно произвольной, с разносложностью строк и отсутствием строфичности" [16, с.11-12].
К настоящему времени Анатолием Преловским переведено: сказание "Сарыг Чанывар" [17, с.40-124] в две с половиной тысячи строк (сказитель Иван Сыргашев, подстрочный перевод В.Е. Майногашевой), а так же менее объемные вещи с текстов Н.Ф. Катанова, из которых бесспорно эпическому жанру принадлежит "Алып-Соян" [16, с. 74-81]. Кроме этого, им переведены десятки сказаний, не считая произведений других фольклорных жанров, многих народов Сибири.
Этот переводчик основное значение придает передаче формальных особенностей "тюрско-монгольского эпического стиха" [10, с. 13], и ему удается избежать в своих переводах интонации, близкой русской поэтической сказке. Однако, как и у советских переводчиков, в его переводах присутствуют противоречия с национально-исторической спецификой хакасского эпоса, а так же не выдержаны требования жанра.
Демонстрируем примеры противоречий с национально-исторической спецификой оригинала на примере перевода хакасского сказания "Сарыг Чанывар": "пировал в кругу своих наложниц", "в грабежах себе искали славы", "плешивая челядь Ах-хана", "здесь до них со свитой побывали", "скакун, что был быстрее звука" и так далее. Здесь же: претензии к использованию термина "род": родовые аалы, материнский род, родичи, родовые владенья и так далее. Эпосу понятие рода незнакомо [15, с. 33].
В переводе сказания "Сарыг Чанывар", как и в других переводах Анатолия Преловского присутствует эмоциональное снижение образных характеристик за счет просторечия: "шибче", "горы посшибали", "прыть", "руки отшибает потихоньку", "главный супротивник", "поплелся восвояси", "аж до мяса", "труды насмарку" и так далее. Но более влиятельны лексико-морфологические трансформации другой категории: "душа питает жалость к одиноким, бедным и несчастным", "занялся в груди... пламень состраданья и отмщенья", "вечной клятвой судьбы повязали", "к высокой цели устремились", "любовь к прекрасной деве оставалась вечно безответной", "потомки гордого, блистательного рода", "нежный и задумчивый красавец", "двух злодеев бессердечных", "гордый мститель", "склонился... к деяньям недостойным", "стали вдруг изысканной одеждой" и так далее. Эта лексика более соответствует жанру сентиментального романа.
Проблема еще и в том, что в переводе хакасского, тувинского, тофаларского, алтайского, кумандинского, долганского, шорского, телеутского, якутского, бурятского и прочих национальных эпосов Сибири Анатолий Преловский использует одни и те же приемы. Не без научного основания, поскольку эти эпосы сформированы в сходных условиях и близки типологически. Несомненная заслуга Анатолия Преловского в том, что его деятельность есть попытка комплексного взгляда на творчество народов, существующих в едином этнокультурном пространстве. Но, эксплуатируя один и тот же поэтический инструментарий, переводчик из сказания в сказание трансформирует исходную образную систему всех эпосов в одном и том же стиле. В результате в его переводе все национальные эпосы, теряя свои индивидуальности, сливаются в некое квазиобразование, обладающее рядом устойчивых признаков, в целом не отвечающих требованиям эпического жанра.
"Алып-Соян", хакасское сказание
"Великий Гэсер", бурятский эпос
"Сарыг Чанывар", хакасское сказание
"Чаш-Салгын", шорское сказание
[12, с. 250-260]
"Эрбехтей", якутский эпос
[12, с. 304-320]
"Кан-Кыс", тувинское сказание
[12, с. 268-283]
Таким образом, отдавая должное усилиям всех названных поэтов-переводчиков, мы вынуждены констатировать, что полноценный художественный перевод хакасского эпоса все еще не осуществлен. Причина - в неизбежном проявлении творческой индивидуальности переводчика, тогда как "эпический мир абсолютного прошлого по самой природе своей недоступен личному опыту и не допускает индивидуально-личной точки зрения и оценки" [8, с. 207]. Отношение к эпосу, находящемуся для сказителя на "недосягаемом ценностно-временном уровне, отдаленном эпической дистанцией" [8, с. 204-205], как один из необходимых признаков существования эпического жанра в устном народном творчестве, утрачивается на ступени литературного перевода. Творческое разрешение этого противоречия - задача следующих этапов в развитии традиции художественного перевода хакасского эпоса.
Примечания