Ни для кого не секрет, что последние полтора десятка лет Россия находится в состоянии глубокого кризиса, охватившего экономическую, политическую, социальную, духовную сферы общества. Целью данной статьи является определение отдельных аспектов спекулятивного использования терпения как ментального свойства в процессе информационно-психологического воздействия на массовое сознание российских граждан.
Прежде всего, отметим, что с началом "перестройки" оформился сложный и для большинства непонятный процесс трансформации идеологической парадигмы. Собственно этот период подготовил условия для социальной неустойчивости. Первоначально вектор данного явления имел форму компромисса между элитой и обществом, по поводу необходимости проверки идеологических программ. Затем происходит конвергенция - синтез идеологических ценностей коммунизма, либерализма и социал-демократии. И, наконец, в завершающей фазе стало оформление быстро распространяющегося либерализма. При изначально формальной точности концептуальным ценностям коммунизма шел процесс трансформации идеологии. Это привело к неустойчивости обыденных стереотипов и потере четких идеологических ориентиров.
Следует отметить, что современное социальное пространство подвергается систематической обработке различными средствами и методами. Использую такие объекты как стереотипы, образы, символы, мифы конкурирующие элитарные группы обретают возможность навязывать другим свои ценности и идеалы, типы и формы поведения, т.е. господствовать над их сознанием. Данный процесс происходит на фоне распределения информационных ресурсов, которые выступают средством идеологического доминирования над общественным сознанием.
В процессе воздействия на сферу массового сознания активно используются социальные мифы, в основе которых приверженность масс выдуманному миру. Поскольку массы верят не действительности своего опыта, а только видимости непротиворечивости, постольку их убеждают не факты, а элементарные образцы, иллюстрирующие некие законы, и отвергающие случайные ситуации. Как отмечает Г.Г. Почепцов "мифологемы интересны для коммуникатора тем, что принимаются всеми как данность, без проверки на истинность" [4, 26]. Как считает ученый, присоединение к мифам каких-либо сообщений резко усиливает их эффективность.
Рассматривая данный аспект манипулирования сознанием человека И.С. Семененко отмечает, что "будучи символической культурной формой, миф активно использовался в условиях мобилизационного развития, выполняя роль одного из основных инструментов конструирования советской идентичности" [6, 106]. Осмысление прошлого с позиций мифотворчества является связующим элементом между национальными и цивилизационными составляющими идентичности, в этом случае социальная утопия выступает характеристикой предлагаемой перспективы. Так в времена существования СССР миф о "самом справедливом строе" выстраивался на основе и по определенному идеалу и облачался в простую и доступную образную конфигурацию. Он детерминировал формирование "философии исторического оптимизма" - как подчеркивает И.С. Семененко "одной из ключевых вербальных характеристик советской идентичности" [6, 107]. За словесными характеристиками данного мифа стояла если не уверенность в завтрашнем дне, то определенность и предрешенность жизненного выбора, на что массам оставалось только лишь покорно смириться и терпеливо ждать обещанных благ.
В этом же направлении наглядно проявляется эксплуатация архетипа "светлого будущего", санкционирующего если не игнорирование настоящего, то, во всяком случае, способ "мириться с теми лишениями, которые приходится переживать "здесь и сейчас", что во многом объясняет долготерпение народных масс, их молчаливое согласие на "непопулярные меры", на призывы "потерпеть", "затянуть пояса" и т. д." [8, 155]. А.В. Старыгина в контексте данной точки зрения отмечает, что идея "светлого коммунистического будущего" имеет в основании (на бессознательном уровне) "соборность", что определяется стремлением к построению идеального общества на основе общего единения во имя равенства, справедливости, правды [1, 107]. Несомненно, "соборность" играет определенную роль в развитии терпения как ментального свойства у русского народа и как пример можно привести проведение государством так называемых "национальных проектов". Политическая элита обещает массам "светлое будущее", правда в несколько другой форме, чем в советское время: доступное жилье, нормальное медицинское обслуживание, высокое качество образования. В этой ситуации массы надеются на то, что обещанные блага будут предоставлены всем, хотя реальной основы для выполнения обещанного попросту нет. В этом случае основополагающие ценности: любовь, гармония, сострадание подменяются равенством, справедливостью, правдой.
Следующий ярко проявляющий себя (в современной действительности не без помощи различных СМИ) миф - миф вождя, основательно прижившийся в российском сознании политический архетип, во многом детерминированный спецификой российской истории. До Петра I в строго централизованной общественной системе отношения между низшими и высшими ступенями власти традиционно венчал верховный правитель, воспринимаемый массами непогрешимым и всеведущим, которому народ служил "как Божьему слуге и посредством государевой службы" служил Богу [3, 117]. Вследствие этого власть правителя носила патерналистский характер. В Российской империи данная тенденция восприятия власти не только не сохранилась, но и приобрела несколько иной характер. Народ руководствовался тремя правилами поведения: "1) выполнять все повеления власти без ропота и сопротивления; 2) никогда не судить своего государя; 3) не указывать монарху, что делать" [3, 128]. На основании последних утверждении отметим, власть в Российском государстве базировалось на определенных религиозно-нравственных принципах, и воспринималась, прежде всего, как служение обществу. Отсюда распространяется и большая доверчивость российских граждан к власти, поскольку на протяжении веков верховная власть действительно действовала в его интересах. Именно на настоящем основывается добровольное отчуждение массами в пользу правителя своих прав и это неизбежно обуславливает социальный инфантилизм и конформизм их сознания и одновременно с этим определяется установка "терпеть". Современное обширное распространение патерналистского сознания, стереотипы которого стабильно регистрируются на протяжении ряда лет 70 %, можно объяснить еще несколькими причинами [5, 87]. В социально-психологическом аспекте это определено фрустрированностью населения, чувством беспомощности, дезадаптированности: в поисках фундамента жизнедеятельности несомненно обращение к традиционным ценностям отеческой заботы и покровительства, восходящим к основополагающему семейному архетипу [2, 110].
Укрепление государства традиционно воспринималось массовым сознанием как основной ресурс преодоления кризисов и противоречий. Данная ситуация происходила на всех поворотных этапах российской истории, будь то кризис язычества и принятие христианства, монголо-татарское нашествии, реформы Ивана IV Грозного, "смутное время", петровские реформы, гражданская война, реализация советской мобилизационной модели развития. Государство неизменно выполняло задачу "собирания земель" и удержания порядка, а институты власти служили неизменным его фундаментом. Они целенаправленно функционировали на упрочение идеологемы великой "державы" и сами персонифицировали державу. Будучи ключевым компонентом русского менталитета, терпение в вышеприведенных процессах играло культурообразующую роль и функционировало как пассивный способ преодоления негативизма социальной среды. В отношении чего Г.В. Оболенский подчеркивает тот факт, что россияне "могут трудиться с полной отдачей без зарплаты, проявляя политическое долготерпение к властям, даже если последние не способны в полной мере выполнять свои главные обязанности" [7, 119].
Современное воздействия на сознание российских граждан характеризуется спекулятивной идеологической направленностью, проявляющейся в различных формах. При этом наблюдается до известной степени дезориентированность россиян к конкретным условиям, преобладающая ориентация на мнение большинства, сверхценное отношение к авторитетам, отсутствие стремления к преодолению неадекватных для жизнедеятельности оценочных стереотипов, конформизм, не способствующих формированию резистентности к информационно-психологическому воздействию.
Таким образом, терпение, являясь ментальным свойством российских граждан, отражающим национально-культурную самобытность и функционирующее как пассивный способ согласия с осуществлением государством своих функций используется институтами власти как один из идеологических инструментов для проведения различного рода мероприятий. Мы полагаем, что данный курс может считаться оправданным лишь в том случае, если подобные действия будут служить интересам российских граждан.