С наступлением XXI века мир вступил в эпоху информационного общества, в той или иной мере оказывающей влияние, как на мировоззрение отдельного индивида, так и на человечество в целом. Процесс глобализации информационного пространства стал набирать темпы благодаря научно-техническим достижениям конца XX века. Изобретение компьютера, появление сети Интернет и других информационных технологий вполне справедливо характеризуется как революция, т.е. качественное преобразование, коснувшееся всех основных сфер человеческой деятельности.

Обособление мирового информационного пространства способствует формированию нового планетарного мировоззрения, что в свою очередь разрушает границы, препятствовавшие диалогу культур, давая возможность их все более активному сближению, усиливая их взаимодействие и взаимовлияние.

О диалоге культур говорил в рамках своей концепции диалогичности еще М. М. Бахтин. Впоследствии, расширяя понятие диалогичности, Ю. М.Лотман разработал свое понятие семиосферы. По его представлениям она является семиотическим универсумом, содержащим все духовные ценности, накопленные человечеством, в том числе и тексты в широком понимании этого слова, т.е. не только вербальные и индивидуальное сознание. Следующим шагом в осмыслении единого мирового пространства является введение Д. С.Лихачевым понятия гомосферы. В нее включаются обычаи, этикет культурного поведения, бытовые навыки [1].

В настоящее время в связи с увеличением роли информации в жизни человека Г. В. Жирков считает более точным употребление термина инфоноосферы. Опираясь, очевидно, в своих рассуждениях на идею В.И. Вернадского о ноосфере, он подчеркивает то, «что так называемое мировое информационное пространство создано усилиями человека, его вмешательством в природу» [4].

Особенно значительным стало формирование мирового информационного пространства для российского общества, которое было закрытым на протяжении долгих десятилетий. СМИ советской России, как основные источники получения информации для большинства граждан, были подвержены тотальной цензуре. Причем под контролем находился весь журналистский творческий процесс, начиная от содержания и проблематики, до языка и стиля публицистики. Именно на этих последних моментах мы и намерены сконцентрировать свое внимание. Изучено и проанализировано будет современное журналистское слово в его сравнении с публикациями прошлых советских времен. Помимо диахронического аспекта исследования русскоязычных публицистических текстов нам представляется достаточно перспективным их сравнение с публикациями американской и английской прессы за аналогичный период времени. В рамках данной статьи мы рассмотрим современную российскую прессу.

С увеличением печатных источников информации среди них увеличилась конкуренция и борьба за читателя. В связи с этим и стало столь популярным среди журналистов иметь свой авторский стиль, который привлекает читателей своей необычностью. На образ автора в публицистике обратил внимание Г. Я. Солганик, который считал, что в постсоветский период сформировался свой тип адресанта как творческой индивидуальности. Решающее значение приобрели культурный и профессиональный уровень журналиста, его мировоззренческая и нравственная позиция [6].

Очевидно, что образ автора в публицистических и художественных текстах проявляется по-разному. На это обращают внимание многие лингвисты. «Изоморфизм творца и творимого» [9, с. 53] наблюдается в публицистике, тогда как в художественной литературе образ автора и создателя произведения не тождественны. В этом и состоит, по мнению Л. Г. Кайды, одна из главных отличительных черт газетной речи: ярко проявляющаяся активность автора в выражении своей позиции [7, с. 26].

Одна из характерных примет современной журналистики - широкое употребление авторами интертекстуальных элементов в своих публикациях. Причиной такого активного вовлечения в текст интекстов является, прежде всего, неизбежный процесс поиска все более и более экспрессивно выразительных средств. Это обусловлено желанием журналистов создать новый, живой язык на месте старого официального «новояза». Именно интертекстуальность стала отличительной чертой языка и стиля публицистики в наше время. Этот прием способствует достижению основной цели публицистического стиля - воздействию на массового читателя. С точки зрения психологии запоминается все наиболее удивительное, поражающее, яркое. Помимо этого интертекстуальность является важной характеристикой индивидуального стиля автора, поскольку в настоящее время упор делается именно на индивидуальную, авторскую журналистику.

В нашей работе мы сконцентрируем свое внимание на функционировании интертекстуальных элементов в текстах публицистического стиля. Исследование ведется по типу «текст-претекст», т.е. выявляются связи исследуемого текста с конкретным предшествующим текстом - его темой, ценностной ориентацией, идеей - через интексты.

Тенденция формировать специфику газеты через поиски особой подачи материала отчетливо видна в современном мире прессы. Газета «Известия» сохраняет популярность среди большого числа читателей в наше время именно потому, что она имеет свое «лицо». Созданию неповторимого имиджа газеты во многом способствует тот самый авторский журнализм, о чем говорилось выше. В анонсе своих материалов издание делает акцент на публикации отдельных авторов, которые и делают её неповторимой. Одним из них является М. Соколов. В своем журналистском творчестве он обратился к такому публицистическому жанру, как фельетон. Его работы представляют богатейший источник интертекстуальных включений.

Отличительной чертой публикаций М. Соколова является особый способ организации текстообразующих компонентов. Интертекстуальные элементы умело вплетены в корпус повествования, которое напоминает собой центонный текст. Таким образом, общая аллюзивная нагруженность текста характеризует фельетоны данного автора. Это не может не влиять на смысловую сторону публикации.

1. «...все страны, столкнувшись с терроризмом, попервоначалу действуют по принципу «Шамиль Басаев, говорите громче!» и лишь затем:осознают, что переговоры с террористами - это смерть>. (Известия. 2004. 11сент.) Цитата реплики Черномырдина в телефонном разговоре с террористами, в результате которого правительство пошло на уступки, достаточно экспрессивно передает иронию автора. Подобного рода действия со стороны высокопоставленных чинов просто не допустимы и подвергаются осмеянию со стороны публициста.
2. «Но бывают еще и случаи, когда ярость благородная вскипает как волна>. (Известия. 2004. 11сент.) - усеченная цитата из песни «Священная война» на стихи В. И. Лебедева-Кумача. В данном случае четко прослеживается несоответствие ситуации принимающего текста и возвышенности контекста оригинального произведения. Таким образом, автору удается передать эмоциональное состояние народа, который не намерен мириться с терроризмом.
3. «С другой стороны, слова Псалмопевца «бози язык суть бесове» в самом деле грубо нарушают принципы Копенгагенского документа ОБСЕ,:> (Известия. 2004. 15 окт.) В данном случае наблюдается резкое соединение религиозного, церковнославянского дискурса и официального языка документов. Это противопоставление ярко иллюстрирует контраст между вечными непреложными истинами церковных писаний и современными, зачастую антигуманными протоколами и декларациями.
4. «...- нет уверенности, что сентенции типа «если в кране нет воды:» так помогают становлению гражданского общества, о чем неустанно радеет президент ФЭП». (Известия. 2004. 24 сент.) - редуцированное изречение (недосказ) в соединении с литотой вступает в резкое противоречие с контекстом: бытовое, низкопробное, ксенофобное высказывание, которое приобрело статус маркера пошлости, иронически характеризует намерения реформировать избирательную систему в России, заменив существующую на пропорциональную.

Поскольку фельетон является жанром сатирической газетной публицистики, то, следовательно, в нем должны использоваться юмористические и сатирические приемы изложения. Именно к ним в данном случае можно отнести интертекстуальные включения. Употребление автором «чужих», но достаточно известных читателю слов, в рамках описываемой им ситуации в большинстве случаев и производит сатирический или юмористический эффект, к которому приводит несоответствие ситуаций, стилей, жанров. Это можно объяснить действием эффекта обманутого ожидания. Читатель, кому встретилось знакомое слово или фраза, ассоциирует их с оригиналом, где они были первоначально употреблены. Неожиданное появление их в другом контексте, который по тону повествования, по описываемой ситуации резко контрастирует с оригиналом, деавтоматизирует восприятие читателя, заставляя его сопоставлять оба контекста - оригинальный и данный. Конечно, такая операция требует от читателя определенного запаса фоновых знаний, которые и помогут ему в полной мере почувствовать комичность описываемой ситуации, а также передать максимум информации минимальными средствами.

В выше приведенных примерах автор пытается обличить зло во всех его проявлениях, которое наблюдается в политической жизни России. Это отвечает особенностям фельетонного жанра, объектами критики в котором «могут стать любые явления, которые не соответствуют морали общества и понятию идеала» [7, с. 85]. В изученных нами работах сатира автора направлена на достаточно серьезные факты из жизни российского общества. То, какие средства он выбрал для передачи идеи своего произведения, характеризует мастерство данного журналиста. Употребленные им аллюзии и цитаты представляют в использующем их тексте ситуацию, для описания которой они служат в прототексте. Тем самым лишь одной фразой автору удается воссоздать в памяти читателя события, описанные в претексте, что гораздо ярче и экспрессивнее передает замысел публициста.