| |
Лекция 2Тема: Особенности древнерусского литературного сознания.1. Книга и книжники в первые века русской литературы.2. Периодизация ДРЛ. |
а / «Не поняв, например, древнерусскую литературу и не поняв, что может существовать искусство, радикально отличающееся от всех наших эстетических привычек, мы не сможем также понять специфику нашего искусства» (Ю. Лотман. О типологическом изучении культуры // Статьи по типологии культуры. - Тарту, 1970. - С. 89);
б/ средневековый историзм древней русской литературы связан с гражданственностью. «Призванный рассматривать действительность, следовать этой действительности и её оценивать, русский писатель уже в XI веке воспринимал свой труд как служение родной стране. Русская литература всегда отличалась серьезностью, пыталась отвечать на основные вопросы жизни, звала к её преобразованиям, обладала разнообразными, но всегда высокими идеалами:
Все русские писатели, каждый по-своему, высоко несут свой писательский долг. Каждый из них в какой-то мере пророк-обличитель, а некоторые - просветители, распространители знаний, истолкователи действительности, деятельные и высоко патриотичные участники гражданской жизни в стране» (История русской литературы. В 4 т. Т. 1. - Ленинград, 1980. - С. 13 - 14);
в/ «Раннесредневековое искусство во всей Европе, не исключая Восточной, чрезвычайно условно. Эта условность первоначально имеет прямолинейный характер: для понимания раннесредневекового искусства нужны словари символов, аллегорий, философских и богословских понятий. Из символов и понятий писатель строит картину, в которой только на вторичном плане могут быть заметны черты правдоподобного изображения действительности» (Лихачев Д. С. Прогрессивные линии развития в истории русской литературы // Историческая поэтика русской литературы. - СПб., 1999. - С. 481).
Предварительные замечания:
- сформулировав на первой лекции представление о древней русской литературе , сегодня мы поставим использованный для его обозначения термин под сомнение. Ведь слово « древний » имеет несколько значений, несущих представление о далеком прошлом, о достижении глубокой старости; применительно к историческому процессу древним называется период истории, условно ограничиваемый 5 в. н. э; в филологии древними называются классические языки - латинский и древнегреческий. Очерченный понятием древняя РЛ временной диапазон не совпадает с принятой периодизацией и мы должны учитывать специальное - терминологическое - значение данного слова ( термин - слово или сочетание слов, являющееся точным обозначением понятия какой-л. специальной области науки, техники, искусства). Зная, что русская книжность XI - XVII вв. - это не старец в сединах, а молодая литература, в которой всё ещё бродило, всё только начинало складываться, мы приходим к выводу, что слово древняя в термине функционирует аналогично с общим собирательным названием восточнославянских княжеств IX - XIII вв. - Древняя Русь. Следовательно, словом древняя в термине ДРЛ обозначается национально-территориальный признак рассматриваемых литературных явлений;
- для выражения эстетических особенностей этих явлений чаще используется типологический термин русская средневековая литература. Термин средние века употребляется в исторической науке для обозначения историко-культурной формации, пришедшей на смену античности и предшествовавшей культуре нового времени . В русской национальной истории этот процесс укладывается в границы XI - XVII вв., именно в это время формируется нация, складывается национальный русский язык, создаются выдающиеся памятники литературы, живописи, архитектуры, прикладного искусства. Заметим, что такие понятия, как национальная культура, национальное искусство имеют «духовный, принципиально сверхэмпирический статус», их «ни в коем случае нельзя понимать как культуру и искусство, создаваемые лицами конкретной национальности» (см. подробнее: Петров - Стромский В. Ф. Тысяча лет русского искусства: история, эстетика, культурология.- М.,1999.- С.5).
История ДРЛ - это история памятников ( памятник - сохранившийся предмет культуры прошлого, произведение древнерусской письменности).Как правило, об авторах древнерусских книг не дошло до нас никаких сведений. Например, ничего неизвестно о Несторе-летописце, а вот биография автора «Чешской хроники» Козьмы Пражского (Cosmas Pragensis, ок. 1045 -1125, декан собора св. Вита в Праге, создавший первую чешскую хронику на латинском языке) довольно подробна, а ведь они - практически современники. Значит, дело не в том, что русские книжники не были осведомлены в специфике биографических жанров, просто они придерживались иной культурной доктрины. Козьма Пражский - католик, в католицизме индивидуальность проявляется больше, нежели в православии (ср.: в католических храмах много телесности, выраженной в скульптуре, на первом плане - распятие, символизирующее тело Христово, в молитвословии - раны Христовы; а в православных храмах - прежде всего умозрительный образ - икона).
На Руси перенос акцента был сделан с писателя на текст. Русский читатель, согласитесь, до сих пор читает книгу, ему автор не важен (попробуйте, например, вспомнить авторов пяти прочитанных за последнее время книг - только, конечно, не программных, а тех, что читаются «для души» - вам удалось передать сюжетную канву, яркие сцены, характеристики любимых персонажей - а где же автор?).
Термин автор не используется в истории ДРЛ, применяется универсальный термин книжник . Д. М. Буланин, один из хранителей Древлехранилища ИРЛИ, в «Предисловии» к первому выпуску беспрецедентного справочного издания писал: «Русская средневековая литература - литература особого типа, не освободившаяся вполне от чисто служебных функций - церковных, историко-правовых и др. Вплоть до XVII в. Русь не знала беллетристики в современном смысле этого слова - словесность наряду с эстетической несла и деловую нагрузку. Окололитературные памятники - письма, итинерарии, хронологические выкладки, равно как компиляции, позднейшие редакции, сборники в значительной степени определяют литературную продукцию XI - XVII вв., и всю её охватывает понятие «книжность». Литературный труд в средние века подчинялся строгому ритуалу, он был особой формой молитвы, которая не могла быть прерогативой писателей - избранников. Писателей-профессионалов в Древней Руси не существовало: Своеобразны были и представления об авторской собственности. Главной фигурой в литературном процессе был не писатель, а «книжник», причем этим словом обозначается и автор - создатель собственного творения, и редактор, подвергший переработке и компилировавший сочинения своих предшественников, и писец-копиист. Грани между ними для средних веков не могут быть жестко проведены». (Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI -первая половина XIV в.). - Л., 1987. - С. 3 -4).
Обратите внимание на новые термины, встретившиеся в цитате:
а / компиляция - от лат. сompilatio - ограбление, скопление документов; сочинение, составленное путем заимствования из чужих произведений;
б/ итинерарий - от лат. itinerarium -описание маршрутов путешествий по Римской империи с указанием мест отдыха; позднее -путешествий по местам христианской истории.
Д. С. Лихачев отмечал: «Имен крупных писателей в Древней Руси также немало: Иларион, Нестор, Симон и Поликарп, Кирилл Туровский, Серапион Владимирский, Ермолай-Еразм, протопоп Аввакум и многие другие. Тем не менее литература Древней Руси не была литературой отдельных писателей: она, как и народное товрчество, была искусством надиндивидуальным. Это было искусство, создававшееся путем накопления коллективного опыта и производящее огромное впечатление мудростью традиции и единством всей. В основном безымянной, письменности. При этом безымянность - это явление очень широкое. Оно касается самой сути художественного познания мира и способов художественного выражения. Безымянность древнерусской литературы тесно связана с её традиционностью и с тем, что произведения веками жили, дополнялись и перерабатывались» (Лихачев Д. С. Литература Древней Руси // Изборник: Повести Древней Руси. - М., 1987.- С. 6).
Анонимность большинства произведений ДРЛ - её отличительная черта, истоки которой объясняют сами тексты памятников. Рассмотрим в качестве примера каноническое начало «Жития преподобного отца нашего Феодосия, игумена печерского», написанного в 80-х гг. XI века монахом той же обители Нестором:
«Господи, благослови, отче!
Благодарю тебя, владыко мой, господи Иисусе Христе, что сподобил меня, недостойного, поведать о твоих святых подвижниках; сначала написал я о житии и погублении и чудесах святых и блаженных мучеников твоих Бориса и Глеба; побудил я взяться и за другое повествование, которое превыше сил моих и не достоин я его, ибо невежда я и недалек умом, не обучен к тому же я никакому искусству, но вспомнил я, господи, слово твое, вещающее: « Если имеете веру с горчичное зерно и скажете горе: сойди с места и низвергнись в море, тотчас же повинуется вам» (ПЛДРЛ. -М.. 1978. - С.305).
Памятник начинается с обязательной молитвы и с просьбы о благословлении начатого труда, а далее следует самоуничижительная формула , выработанная древнерусскими книжниками - см. выделенное жирным шрифтом. Ниже книжник называет себя «грешный Нестор», а заканчивая вступление, обращается к своим читателям: «И молю вас, возлюбленные: не осудите невежества моего, ибо исполнен я любви к преподобному и только потому решился написать всё это о святом» (там же, с. 307). Подобных формул нет ни в одной другой христианской литературе.
Варианты самоуничижения различны. Так в древнейшем русском описании паломничества - в написанном в начале XII века «Житии и хождении игумена Даниила из русской земли», читаем: «Вот я, недостойный игумен Даниил из русской земли, худший из всех монахов, отягченный грехами многими, неспособный ни к какому делу доброму, будучи понуждаем мыслью своею и нетерпением моим, захотел видеть святой город Иерусалим и землю обетованную: Братья и отцы, господа мои, простите меня, грешного, и не попрекните за скудоумие и грубость того, что написал я:» (ПЛДР. 2М..1980. - С. 25).
Интерпретация этой формулы приводит к мысли, что книжник следует христианской концепции, согласно которой первый писатель - это Бог, а Слово - некая сила, создавшая мир. В первой книге Моисеевой, где в 24-х стихах описывается сотворение неба и земли, дана формула творения - «сказал - и стало»:
«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» (Быт. I, 3).
«И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяетона воду от воды.
И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так»(Быт.I, 6-7).
Бог - первый, кто творит без образцов, для придания авторитетности себя следовало бы поставить последним, а это - недопустимая гордыня, идеал христианского поведения - смирение. Но наличие в памятниках обращений к читателям со смиренной просьбой о прощении сразу наводит на мысль, что книжнику кто-то помогал - Бог, конечно, о чем свидетельствует высочайшее качество текстов . Вот почему имя свое книжный «списатель» если и ставил, то только в заглавии произведения, в конце его или на полях.
В Древней Руси существовало особое понятие литературной собственности, тогда считалось, что литература принадлежит всем. Чем больше цитат вставлялось в новый текст, тем выше было его качество, тем больше свидетельств об осведомленности книжника. Термины плагиат и авторское право неприменимы к русскому средневековью. Проф. В. А. Грихин назвал эту особенность ДРЛ авторитарностью мышления древнерусского книжника: «Читатель, впервые знакомящийся с памятниками древнерусской литературы, обращает внимание на обилие цитат из текстов Ветхого и Нового завета, многочисленные ссылки на творения авторитетных церковных писателей. Отражая важнейшие факты средневековой жизни, книжник либо ограничивается их простой констатацией, либо сопровождает ссылками на авторитетные источники. В цитатах из Священного писания автор закрепляет свою морально-дидактическую, политическую и эстетическую оценку факта, события или лица» (Грихин В. А. История древнерусской литературы XI - XIII веков. - М., 1987. - С.9 -10).
Произведения ДРЛ распространялись и бытовали в рукописях, отдельные рукописи включались в состав сборников, многократно переписывались, подвергаясь изменениям, это определило особую жизнь древнерусского произведения, похожую на фольклорную - «жизнь в вариантах». Непререкаемым авторитетом было только Священное писание, в нем нельзя, как известно, изменить даже йоту, да богослужебные тексты - все другие тексты были текучими. В результате простого копирования рукописи создавались списки, изменение идейной направленности и стиля памятника, сокращение или расширение его текста порождало новый вариант, называемый редакцией , если новая копия отражала местные языковые черты, то для её обозначения применяется уже термин извод (например, псково- новгородский, украинский, белорусский, болгарский, сербский, молдаво - влахийский).До нашего времени дошли, как правило, списки произведений, отстоящие от времени написания оригинала на сто, двести и более лет, например, «Слово о полку Игореве», созданное в 80 -х гг. XII века, дошло только в списке не позднее первой половины XVI в.
Указанная особенность бытования памятников ДРЛ требует от исследователя владения особой методикой их изучения. Если литературовед имеет дело с произведением нового времени, то он изучает биографические материалы, прослеживает историю создания произведения по черновым рукописям, выявляет творческую индивидуальность писателя на фоне литературы и культуры его времени, то медиевист в первую очередь должен заниматься текстологической работой :
а/ изучать все имеющиеся списки того или иного памятника,
б/ устанавливать время и место его написания (датировка памятников производится, как правило, путем изучения внешних признаков рукописных памятников - на основе ВФД, которая называется палеографией);
в/определять, в какой редакции список более всего соответствует первоначальному тексту (см. специальные пособия по текстологии Д. С. Лихачева, по палеографии - В. Н. Щепкина и Л. В. Черепнина).
Все современные данные по изучению памятников литературы Древней Руси вы найдете в упоминавшемся «Словаре книжников и книжности Древней Руси», в статьях которого указываются все известные науке редакции и списки памятника, места их хранения и основные исследования, вот как это делается: «Житие Ефросинии Полоцкой - :дошло до нас по крайней мере в четырех редакциях, представленных более чем 130 списками. К первой редакции относятся два списка: Научн. б-ка МГУ, © 1311 (конец XV в.) и ГПБ , собр. ОЛДП: Ко второй редакции относится 10 сборников XVI - XVIII вв.. Полным списком её является текст рукописи ГБЛ, Волок. собр . © 632 (1-я пол. XVI в.)» (Вып.1, 147 - 148).
Обратите особое внимание на аббревиатуры, встретившиеся в цитате, подчеркнуто мною - Т. Ш.. В академических изданиях, как правило, тексту предшествует или его замыкает Список условных сокращений. В указ. соч. Вы найдете пояснения на стр. 188 - 190. ГПБ -Государственная публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград), ГБЛ - Государственная библиотека СССР им. Ленина (Москва) -названия приведены на тот момент; ОЛДП - Общество любителей древней письменности, Волок. собр. - Волоколамское собрание. В соответствии с правилами архивирования поступающие на хранение целостные собрания не дробятся, и внутри них каждая рукопись - единица хранения - имеет собственный номер.
Между книгой и книжником существовали особенные отношения, определяемые статусом книги в культуре Древней Руси. Книга - не вещь, а завет одного поколения другому, сумма вечных идей. Было даже специальное постановление о том, что если кто хранит книгу в сундуке - попадет в гиену огненную (раз книга - сумма идей, то скрываемая книга вызывает сразу множество вопросов о том, что в ней содержится). Вечных идей не может быть много - иначе они обесценятся, значит, и книг много быть не должно: в Древней Руси не существовало понятия «личная библиотека». В семьях, как правило, из поколения в поколение передавалась только одна книга - Псалтырь. Книжные собрания имели храмы, монастыри.
Создание книги - не техническое дело, а душеполезное и душеспасительное. Существовали ритуальные приемы: получение благословения на написание книги после говения и причащения, омовение рук, символизирующее чистоту помыслов; было и ритуальное время, видимо, ночь ( о чем свидетельствуют многочисленные капли воска на листах книг и записи на полях типа «Ох, ох - спать хочется»). Был и особый обряд прощания с книгой: если по каким-то причинам книга не могла больше читаться - пострадала от пожара или от других воздействий, то её клали на чистую досточку, затепливали свечу и отправляли по реке; из мира пришла - в мир уйди.
Культурная аксиома, согласно которой книгу и человека, её создавшего, нельзя разделить, настолько укоренилась, что Русь не сразу приняла книгопечатание. Ивану Федорову пришлось бежать за границу, и почти 30 лет после этого печатные книги приходилось охранять (о чем свидетельствуют записи на них, грозящие карой за уничтожение) - гнев вызывал сам факт производства книги при помощи механизма - ведь железо души не имеет! Даже когда был учрежден Московский печатный двор, книги там печатались только «соборне», т.е. после коллективного освидетельствования.
В создании рукописной книги принимал участие не один человек, иногда трудилась целая корпорация. Процесс работы над книгой начинался с выкраивания листов из пергамена - выделанной шкуры молочных телят, овец, коз, жеребят - иногда для названия этого материала используются слова «кожа», «телятина» или «харатья» (на бумаге стали писать на стыке XIV - XV вв). Данные Б. В. Сапунова, исследователя русской книги домонгольского периода, показывают, что стандарта в определении размера листа не было; в науке же принято наиболее крупные рукописи считать размером «в лист». Листы размечались с помощью линейки с учетом, что затем они будут складываться вдвое. Путем вдавливания проводились линии, отбивающие поля - «берега», занимавшие иногда до половины площади листа, и горизонтальные линейки для письма, затем писец приступал к написанию текста; на изображениях пишущих апостолов на миниатюрах домонгольского времени видно, что писец заполнял отдельные листы. Листы после просушки складывались пополам в тетрадки по 8 (или четыре двойных) листов, тетрадки - в книгу. Переплетчик при помощи двух веревок скреплял тетрадки между собой и с переплетом. Переплет, при необходимости, мог одеваться, подобно иконе, в оклад. Книга могла стать таким совершеннейшим произведением искусства, как «Остромирово евангелие» 1056-1057гг, «Изборник» Святослава Ярославича 1073г. или так называемое Мстиславово евангелие 1117г., оклад которого был оформлен в Царьграде и в Киеве и украшен золотом, серебром, драгоценными камнями и финифтью).
 Оклад древнерусской книги, выполненный из серебра в технике скани |
Самым сложным в производстве книги было написание текста -«черное письмо», скорость которого при использовании типа почерка, который называется устав, примерно полтора листа в день, при полууставе - от 700 до 5000 букв в день. Писали обычно гусиным или павлиньим пером чернилами, имевшими коричневатый оттенок. Они глубоко впитывались в пергамен, высыхали, образуя довольно толстый слой на поверхности листа, и были очень прочны, так что написанные ими тексты и сегодня ясны и четки. В состав чернил входило старое железо или железный купорос, дубовая или ольховая кора, вишневый клей или «камедь», квас или капустный рассол. Для просушки чернил использовался мелкий кварцевый песок.
 |
Устав - древнейший тип почерка, близок к византийскому унциальному письму IX - XI вв., 25 букв из которого вошли в кириллицу, им пользовались для переписки богослужебных книг. Буквы устава отличаются геометрическим начертанием, квадратные буквы перпендикулярны строке, размещаются на равных расстояниях одна от другой, интервалов между словами нет, и текст сливается в одну непрерывную строку. Устав лишен крючков, хвостиков, строг. |
 |
Полуустав - это тип почерка, преобладавший к последней четверти XIV в., в нем нарушен принцип квадратности букв, допускается остроугольность начертания букв, асимметрия, украшения и лигатуры (изображение одним письменным знаком двух и более букв). |
Позднее возникла скоропись
Скоропись отдаленно напоминает современный индивидуальный тип почерка, но она не стала книжным письмом в связи с трудностью чтения. |
Изучением типов почерка занимается наука палеография, и палеографические признаки служат основаниями для датировки текстов.
Когда текст был полностью списан, книгу оформляли специальные мастера, художники-иллюминаторы. Они выводили орнаменты - инициалы, заставки, концовки, отмечали «красные строки». Если книга по заказу должна была быть «лицевой» -т.е. иллюстрированной, то требовались услуги художника-миниатюриста. Для украшения книг использовались киноварь - красная краска, сурик - красная с желтым оттенком, охра - светло-желтая, лазорь - ультрамариновая, ярь и зелень - зеленая; черная краска изготовлялась из угля, белая - из свинца. Краски перед употреблением разводились на яичном белке или клейком соку растений. В заставках и миниатюрах использовалось серебро и золото.
Мы подробно остановились на вопросе создания книги, но не коснулись проблемы её бытования, поскольку это выходит за рамки истории литературы и является предметом изучения такой науки, как историческая социология книжной культуры. Интересующихся этим отсылаем к работе Сапунова Б. В. «Книга в России в XI - XIIIвв.» -Л., 1978 и к обобщающему труду Владимирова Л. И. «Всеобщая история книги», М., 1988.
Важно зафиксировать внимание на самом факте появления книги в Древней Руси. Сколько же рукописных книг было в обращении на Руси в допечатный период, достоверно определить невозможно, в источниках указывается от 130-140 тысяч экземпляров (Б. В. Сапунов) до миллиона (А.А. Говоров). До нашего времени дошло только 190 рукописных книг домонгольского периода, из них 26 -болгарского и сербского происхождения. Они хранятся при особых условиях в крупнейших древлехранилищах страны, часть из них осталась на территории Украины, постоянно изучаются, публикуются служа источником пополнения наших знаний о начальном периоде русской письменной (книжной) культуры. Результаты новейших исследований вы найдете в академическом журнале «Русская литература», в периодически издаваемых в ИРЛИ Трудах отдела древнерусской литературы (ТОДРЛ) и др.
В ходе двух лекций мы сформировали и закрепили понятие памятник литературы, убедились в том, что до нашего времени дошли лишь отдельные памятники древнерусского периода. Сосредоточим внимание на том, какова роль памятника (отдельного произведения) в исследовании литературы. « К произведению сходятся все нити в изучении литературы, её истории, творчества писателя и т.д. В отношении именно произведения мы можем путем исследовательской работы получить наибольшее количество фактов, которое затем используем для построения истории стилей, эволюции общественной мысли, в той мере, в какой она выражается в литературе. Литературное произведение, как и всякое произведение искусства, наиболее достоверная и исходная позиция изучения литературы, искусств и культуры в целом. Это объект «опытной очевидности». Весь вопрос в том, как эту очевидность познать:
Основой литературоведения является изучение произведения, опирающееся на возможно большее число конкретных фактов, по возможности не отражающих в своем выявлении личности исследователя. Такие факты мы находим по преимуществу в истории текста произведения, основанной на текстологии, в свою очередь опирающейся на палеографию, археографию, архивоведение и т. д.
На основе данных изучения отдельных произведений строится история творчества автора... На основе изучаемого творчества писателя строится история литературы, в свою очередь имеющая связи с историей человеческого общества в целом, историей других искусств, историей общественной мысли, философией. Религией и пр. » (Лихачев Д. С. Искусство и наука // РЛ.-1992. © 3. -С. 12).
Итак, произведение единично. Наука же редко обращается к единичному, она ищет закономерности, обращается к тому, что повторяется. В истории литературы результаты такого поиска закономерностей выражаются прежде всего в периодизациях, создаваемых отдельными учеными или целыми научными коллективами. «:Литературное произведение, литературное течение, направление, стиль и пр. значительным образом изменяются от того, с какой точки зрения, с какой научной методологией к ним подходят» (Лихачев Д. С. «Принцип дополнительности» в изучении литературы // РЛ, 1991, ©3.-С.36). Следовательно, в науке не может существовать одно универсальное деление литературного процесса на промежутки времени, характеризующиеся теми или иными признаками или особенностями.
Вопрос периодизации древнерусской литературы до сих пор окончательно не решен. Со времени выхода четырехтомной академической «Истории русской литературы» в основу периодизации кладется принцип совпадения (в основном) литературных изменений с историческими. Остановимся на данной периодизации, поскольку именно она принята в учебнике под ред. Д. С. Лихачева - в самом читаемом учебнике, и, с небольшими изменениями, взята для концепции программы нашего курса.
Первый период - первая. чет. XI - нач. XII вв. - период относительного единства литературы. Она развивается в двух центрах -в Киеве на юге и в Новгороде на севере. Век монументального стиля в литературе, время создания первых русских житий - Бориса и Глеба, киево - печерских монахов Антония и Феодосия, первого памятника русского летописания - «Повести временных лет». Исторически это век единого древнерусского Киево-Новгородского государства.
Второй период - от нач. XII в. до первой чет. XIII в. - период появления новых литературных центров: Владимира-Залесского, Суздаля. Ростова, Смоленска, Галича, Владимира-Волынского. В литературе проявляются местные черты, разнообразятся жанры, вносится струя злободневности и публицистичности. В государстве начинается период феодальной раздробленности.
Третий период - c сер. XIII в. по сер. XIV в. - период начала татарского ига. Создаются повести о вторжении монголо-татарских войск: о битве на реке Калке, о взятии Владимира-Залесского, «Слово о погибели русской земли» и «Житие князя Александра Невского». Литература стягивается до одной темы - темы освободительной, черты монументализма приобретают трагический оттенок и лирическую приподнятость патриотического чувства.
Четвертый период - конец XIV - первая пол. XV в., нижней границей которого считается Куликовская битва 1380 г .; его называют веком Предвозрождения. В это время развивается экспрессивно - эмоциональный стиль, возрождается летописание, историческое повествование, панегирическая агиография.
Пятый период - вторая пол. XV в. -первая пол. XVI в. - период бурного развития публицистики, основанный на вере в силу разума, слова и убеждений. Это время падения городов - коммун Новгорода и Пскова, начала строительства единого централизованного государства.
Шестой период - вторая пол. XVI в. - самый «нелитературный» период в истории русской литературы, от которого дошли в основном только официальные публицистические памятники. Период «второго монументализма», в котором доминируют традиционные формы.
Седьмой период - XVII в. - время перехода к литературе нового времени. Век развития индивидуального начала во всем, характеризующийся причудливым сочетанием традиционных и новаторских черт, из которых наиболее заметны силлабическая поэзия и театр. (К «переходному веку» примыкает эпоха петровских преобразований, завершившая формирование литературы нового типа).
Авторы не менее популярного вузовского учебника В. В. Кусков и Н. И. Прокофьев считают, что помимо факта тесной связи литературы с основными этапами исторического развития древнерусской народности и государства, формирования русской народности и Русского централизованного государства при периодизации историко-литературного процесса необходимо учитывать ещё три группы признаков:
- круг оригинальных и переводных произведений, появившихся и бытовавших в тот или иной период;
- своеобразие идей, тем, образов литературных памятников;
- ведущие принципы отображения действительности, особенности жанров, стилей, определивших специфику литературного развития того или иного периода;
- они предлагают пятиступенчатую периодизацию (см. Кусков В. В., Прокофьев Н. И. История древнерусской литературы. -Л-,1987. -С.15 - 21).
Начинающие филологи должны помнить, что изучение истории литературы по периодам - это не единственный путь постижения движения литературы во времени. Д. С. Лихачев, в свое время вслед за Д. Чижевским создавший концепцию смен стилей в искусстве, позднее назовет её «редукционистским упрощением» литературы, и в конце своей жизни готовя к публикации итоговый труд - «Историческую поэтику русской литературы», завершит его разделом «Прогрессивные линии в истории русской литературы». Таковыми, на его взгляд, следует считать
- постепенное снижение прямолинейной условности,
- возрастание организованности,
- возрастание личностного начала,
- увеличение «сектора свободы»,
- расширение социальной среды,
- рост гуманистического начала,
- расширение мирового опыта,
- расширение и углубление читательского восприятия литературного произведения (Лихачев Д. С. Историческая поэтика русской литературы. - СПб., 1999. - С. 481 - 508).
Каждый из вас может выбрать свой путь осмысления истории литературы, главное - помнить, что он должен основываться на самостоятельной работе с текстом памятника, а учебники и лекции знакомят лишь с основными научными приемами его изучения.
В завершение двух вводных лекций сформулируем учебную цель курса истории русской литературы в целом: уяснить, что литература как часть национальной культуры является непрерывной последовательностью, и её настоящее не может строиться на отрицании прошлого, что переход от предыдущего этапа к последующему не является отменой первого, но сохраняет его и продолжает.
• Владимиров Л. И. Всеобщая история книги. -М., 1988. -С. 55 - 75.
• Гордиенко Н. С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. -Л., 1986.
• Дмитриева Н. А. Краткая история искусств. Вып.1. -5-е изд. -М., 1985.
• Николаев П. А. и др. История русского литературоведения. -М., 1980. -С 242 - 257.
• Словарь древнерусского языка ( IX - XIV вв). Т. I . -М., 1988.
Художественные тексты (приводятся в программе для тех, кто хотел бы «погрузиться в эпоху», понять ее реалии):
• Иванов В. Д. Повести древних лет: Хроники IX века. -Л., 1985
• Караславов Слав Христов. Кирилл и Мефодий. -М., 1987.