|
|
Лекция 1Тема: Крещение Руси и русская культура1. Эстетические аспекты крещения Руси.2. ДРЛ - литература средневекового типа. |
а/ история литературы - это особый раздел литературоведения как филологической науки, предметом изучения которого являются процессы развития мировой литературы, национальных литератур, их своеобразие на отдельных этапах развития, а так же анализ творческого пути писателей. Это бескрайне широкая область конкретных исследований историко-литературных фактов (литературных явлений -под этим термином понимается триада литературный процесс - литературное творчество - литературное произведение ) и связей между ними, составляющая центр науки о литературе. Историк литературы неизбежно ставит перед собой три главных вопроса: что это за литературное явление, где и когда оно возникло?
б/ история древнерусской литературы (далее - ДРЛ) изучает русскую национальную литературу с момента её возникновения - с XI века - на протяжении семи веков, до Петровской эпохи. Появление термина литература (от лат. littera - буква) связано с осмыслением материальности носителя образности в произведении - слова, имеющего письменное воплощение;
в/ литература - это вид изобразительного искусства (т. е. предметного в широком смысле), воссоздающий при помощи записанного слова «единичные явления (лица, события, вещи, чем-то вызванные умонастроения и на что-то направленные импульсы людей)» (Хализев В. Е. Теория литературы. - М., 1999.- С. 90);
г/ «Культурные ценности не знают старения. В культурном развитии современности принимают участие не только ценности, созданные только что, но и всё наиболее значительное, что создано в других странах и у других народов в прошлом и настоящем; но, главным образом, конечно, - в собственной стране. Собственное культурное прошлое особенно органично входит в настоящее» (Лихачев Д. С. Литература Древней Руси // Изборник: Повести Древней Руси. - М.. 1987.-С. 3);
д / в развитии словесного творчества любого народа присутствуют две стадии : бесписьменная (фольклор - УНТ) и письменная (литература).
Слово «эстетический» в формулировке вопроса употреблено в значении «связанный с созданием, воспроизведением и восприятием прекрасного в искусстве и в жизни:, вызванный прекрасным в жизни или в искусстве» (Словарь русского языка: В 4-х т. Т. 4. /АН СССР; под ред. А. П. Евгеньевой. - 2-е изд. М., 1984. - С. 768)
Из лекционного курса «Введение в языкознание» вы знаете, что появление письменности у восточных славян связано с процессом принятия христианства Киевской Русью при князе Владимире Святославиче (Крестителе) в конце XI века, хотя археологические находки Д. А. Авдусина, сделанные под Смоленском в 1949 г ., и А. В. Арциховского в Новгороде в 1951 - 1952 гг. позволили утверждать, что письменность на Руси существовала задолго до 988 г . Обнаруженные ими на черепках и берестяных грамотах надписи выполнены на древнерусском языке, в основу которого легли диалекты Поднепровья и Новгорода Великого. Вспомним, что в процессе становления древнерусского литературного языка большую роль сыграл старославянский язык - язык церкви и церковной книжности, созданный на основе одного из диалектов староболгарского языка; на его основе, в свою очередь, сформировался церковнославянский.
В истории русской филологической науки на протяжении советского периода тема отечественной церковной культуры была табуирована, и только в период подготовки и празднования 2000 - летия Христианства на Руси в печати появилось много специальных работ, посвященных проблеме перехода Киевской Руси от язычества к новой вере; в том числе и о влиянии этого процесса на формирование книжной культуры. Остановимся на характеристике одной из самых знаковых в этом ряду - на опубликованной в первом номере журнала «Русская литература» за 1988 г . статье доктора филологических наук, академика РАН А. М. Панченко «Эстетические аспекты христианизации Руси», содержащей культурологическую интерпретацию данной исторической ситуации (здесь работа цитируется по новейшему изданию: Панченко А. М. Русская история и культура: Работы разных лет. - СПб, 1999).
Анализируя отражение событий крещения в древнерусских памятниках, прежде всего ситуацию «выбора вер», описанную в древнейшей русской летописи - «Повести временных лет»- далее ПВЛ, ученый исходит из того, «что Владимир считал, что единению Руси может и должна способствовать единообразная культура, в тогдашних условиях отождествляемая с единообразной религией» (Панченко, 380). (Для обозначения подобного явления используется термин монокультура). Панченко приводит собственную реконструкцию событий 987- 988 гг., на основе которой приходит к выводу: «Владимир не испытывал ни малейшего миссионерского нажима. Не он зависел от Византии, а Византия зависела от него. Владимир был волен проводить церковную реформу по собственному разумению» (Панченко, 382). Предметом пристального внимания академика становится фрагмент летописи, известный как «Речь философа» (ПЛДРЛ, I, 102 - 120).
Зафиксируем постановку ученым исследовательской задачи : «Читая это пространное изложение христианского вероучения, мы должны обращать внимание и на то, о чем здесь умалчивается, и на то, что здесь подчеркивается» (Панченко, 382). Данный прием филологического прочтения текста связан с понятием порог появления закономерностей - «закономерности в развитии искусства или в индивидуальном творчестве определеннее всего сказываются не внутри творчества, а извне. Никак нельзя предвидеть, что будет или могло бы быть написано, но можно твердо сказать, что не могло быть написано. Законы в свободном творчестве выступают не как стимуляторы, а как ограничители. Историк литературы, пытаясь разобраться в том, что происходило, должен иметь в виду и то, что не происходило» (Лихачев Д. С. Искусство и наука (мысли) // РЛ, 1992, © 1. - С. 6 - 7).
В «Речи философа» А.М. Панченко не находит ни слова о христианской нравственности, ни слова о Десяти заповедях и Нагорной проповеди ( следует договориться о том, что на протяжении всего курса истории ДРЛ Библия как культурологический первоисточник должна стать Вашей настольной книгой, к ней и к библейским энциклопедиям рекомендуем обращаться всякий раз, когда сталкиваетесь с библейской цитатой или реминисценцией - ведь в древнерусском искусстве ничего нельзя понять, не ознакомившись с основами христианского мифа, культа, символики и иконографии ), это подвигает к выводу о том, что крещение не воспринималось как этическое обновление и этическое обязательство. Что же привлекало неофитов в Христианстве? - Историзм.
«Речь философа», по мнению Панченко, «заключает в себе множество цивилизационных идей. Среди них первенствует идея, согласно которой мир познаваем, и человеку ведомы его начала и концы. Значит, религиозная реформа - это не просто приращение знания, это принципиальная переоценка человека. Раньше он был игрушкой судьбы, теперь он овладел историей» (Панченко, 383). Вторую цивилизационную идею ученый усматривает в трактовке летописцем христианской мысли о бессмертии души: «Основываясь на постулате «крещение есть спасение», современники и потомки Владимира получили картину мира, лишенную противоречий и оппозиций: Христианство принесло с собой «надежду», «упование», т. е. культурный оптимизм:»(Панченко, с. 385 - 386).
Конечно, выводы академика нам статут понятны только при условии хорошего знания языческой культуры восточных славян.
Говоря об эстетических аспектах крещения Руси, невозможно не обратиться к первоисточникам, прежде всего - к ПВЛ. В описании избрания новой - христианской - веры неоднократно встречается слово «красота»: «И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они богу своему, и не знали - на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, - знаем мы только, что пребывает там бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве (курсив наш - Т. Ш.)» (ПЛДРЛ, I, 123 - 125 - здесь и далее памятники цитируются в переводах на русский язык).
Мы приходим к выводу , что красота христианского храма и совершаемого в нем обряда оказалась созвучной национальным представлениям о прекрасном; благодаря системе христианских воззрений на мир в эстетике восточных славян объединились такие категории, как душа и вечность, история и красота, ставшие важнейшими концептами русской национальной литературы.
Итак, Христианство становится государственной религией Киевской Руси в 988 г ., и с этого времени начинается процесс активного развития письменной культуры, период литературного ученичества, т.е. период освоения нового вида искусства - искусства письменного слова.
Академик Д. С. Лихачев в своем знаменитом учебнике «История русской литературы X - XYII веков» говоря о возникновении древнерусской литературы, настоятельно просил «учесть ещё одно немаловажное обстоятельство. Христианизация Руси потребовала коренной перестройки мировоззрения; прежние языческие представления о происхождении и устройстве Вселенной, об истории человеческого рода, о предках славян были теперь отвергнуты:» (1980, с. 34). Следовательно, с принятием христианства меняется вся система представлений о мире, природе и человеке, и эта смена совпадает с процессом освоения всех возможностей письменного слова.
До этого момента в истории культуры Русь пользовалась практически только устным словом (следует различать 2 его формы: устнопоэтическое - в фольклоре, устнополитическое - в дипломатии, в так называемом «посольском обычае»). После крещения начинается интенсивное развитие письменности, обусловленное как минимум тремя причинами: а/ необходимостью обеспечить каждый новый храм всем комплексом богослужебных книг, б/ наличием корпуса общих для христианского мира памятников, в/ высокоразвитым национальным искусством устного слова.
Возникновение и развитие ДРЛ происходит в рамках христианской культуры, её главной темой становится тема Бога, что позволяет отнести ДРЛ к типу средневековых литератур.
Для рассмотрения данного вопроса мы используем метод литературно-исторической типологии: «Литературно-историческая типология в применении к изучению средневековых литератур: позволяет одновременно и соразмерно рассматривать две главные проблемы всякого исторического литературоведения: народную оригинальность и международную общность каждой изучаемой литературы. Литература и фольклор всех народов и государств средневековья возникали и развивались в постоянном широком общении, обогащая друг друга в целом за счет присущих каждому из них в отдельности национальных (этнических) достоинств» (Робинсон А. Н. Литература Древней Руси в литературном процессе средневековья (XI - XIII вв.).-М., 1980.- С.4. В указанной книге рекомендуем обратиться к IV очерку - «Древнейшая русская литература среди европейских средневековых литератур»).
Уяснение обозначенного вопроса следует начать со знакомства с решением восточнославянской культурой одной из важнейших цивилизационных проблем - проблемы литературного языка. Для литератур средневекового типа таковым является только тот язык, на котором можно хвалить Бога . Поскольку средневековые литературы Европы развиваются, как нами уже неоднократно отмечалось, в рамках христианской культуры, то в первую очередь следует обратиться к Библии.
В Писании есть две точки зрения на язык культуры:
- ветхозаветная , широко известная по легенде о Вавилонском столпотворении («И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать.
Сойдем же, и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого» (Быт. 11:6-7). Примечание: при цитировании Библии принято сокращенно указывать книгу - в данном случае это Бытие, далее номер главы, через двоеточие - номер стиха;
- новозаветная , изложенная в описании снисхождения на апостолов Духа Святого в день Пятидесятницы («И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились;
И явились им разделяющиеся языки как бы огненные, и почили по одному на каждом из них.
И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать» (Деян. 2: 2-4).
В ветхозаветной точке зрения можно усмотреть следующий смысл: в наказание за гордыню Бог перемешал языки, и люди перестали понимать друг друга; множество языков - это наказание за грех; в новозаветной - смысл противоположный.
Применительно к восточнославянской культуре А. М. Панченко интерпретирует это так: «Из «Речи философа» явствует, что населяющие землю народы равноправны и что равноправны их языки (напомним, что в Древней Руси слово «язык» означало и племя, и наречие). Так было не всегда: До евангельских времен национальные языки, включая, разумеется, славянский, оставались «плохими» языками, но Христос их реабилитировал. Это произошло как раз в день Пятидесятницы, когда Святой Дух снизошел на апостолов и они вдруг заговорили на разных наречиях. Следовательно, славянство обладает теми же культурными правами, что и греки и римляне, пользующиеся «сакральными» языками» (Панченко, 383).
Комментируя мысль ученого, следует отметить, что христианская доктрина пользовалась трехъязычной формулой: древнееврейский - греческий - латынь. Но в IX или в X веке осталось только двуязычие -греческий и латынь. Это правило существовало до недавних пор: на национальных языках в церкви стали служить в ХХ веке. Но христианская церковь активно использовала национальные языки для миссионерских целей и допускала их в проповеди (далеко за примерами ходить не надо, нам известна деятельность представителей православной духовной миссии в Горном Алтае: протоирея В. Вербицкого, М. Чевалкова, М. Штыгашева).
Киевская Русь в качестве письменного языка сразу стала использовать национальный, возведя его в статус литературного и сделав предметом изучения - ПВЛ под 988 годом сообщает, что сразу же после принятия христианства « посылал он (Владимир - Ш.Т.) собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились ещё они в вере ... Когда отданы были в учение книжное, то тем самым сбылось на Руси пророчество, гласившее: «В те дни услышат глухие слова книжные, и ясен будет язык косноязычных». Не слышали они раньше учения книжного, но по божьему устроению и по милости своей помиловал их бог» (ПЛДРЛ, I, 133 - 135). Для обучения использовались книги, привезенные из Болгарии. Старославянский (древнеболгарский) и древнерусский языки настолько близки, что Русь смогла использовать уже готовый кириллический алфавит, созданный великими болгарскими просветителями Кириллом и Мефодием в IX веке, болгарские книги, по существу, не требовали перевода.
Логическое обоснование для использования национального языка в качестве языка культуры было сделано болгарским писателем Храбром (Черноризец Храбр) в конце Х века.. В сочинении «О письменах» он отстаивал право славян пользоваться родной письменностью и создал своё историософское тому обоснование: а/ смешав языки, бог каждый народ наделили особым мастерством -«хитростью», кому-то досталось земледелие, кому-то - ткачество, а вот славянам -слово книжное - литература; б/ греческая письменность создавалась долго, а когда Бог избрал Кирилла, то он придумал азбуку враз - она была ему начертана на небе. ( Заметим, что цитаты из книги «О письменах» органично использует современный болгарский писатель Слав Караславов в системе эпиграфов исторического романа «Кирилл и Мефодий» (Караславов С. Кр. Кирилл и Мефодий: Пер. с болг. - М., 1987).Послесловие к этой книге написано Борисом Рахманиным. Он, в частности, отмечает: «Бессмертие создателей азбуки было предопределено родством всех славянских земель, по мириадам капилляров которых происходил не прерывавшийся никогда обмен бесценными духовными сокровищами. Общая душа этого гигантского, только нарождавшегося для грандиозных свершений мира нуждалась в инструменте для выражения себя, для гениального творчества» (С. 729 -730 ).
По-видимому, сначала святые братья-просветители (их день памяти - 24 мая отмечается в России как День славянской письменности и культуры) создали глаголицу - алфавит, значительно отличавшийся от кириллицы формой букв ( так, буква А обозначалась как крест), распространенный в X -XI веках у юго-западных славян в западной части Балканского полуострова и в Моравии. Затем на основе греческого алфавита, с дополнениями, была придумана кириллица.
Факт использования родного языка в качестве литературного породил неизбежные следствия, придав русской книжной культуре особый отпечаток - на своем языке хвалили Господа, это создало не только колоссальный престиж русской литературы, но и породило удивительное явление - практическое отсутствие периода литературного ученичества, закономерно наблюдавшегося в других христианских литературах.
Приведем пример, подтверждающий данное следствие: проходит 50 лет после крещения князя Владимира, и митрополит Иларион - первый по крови русский митрополит (митрополит - высший церковный титул, второй после патриарха; признав при крещении зависимость от Византии, Киев получил статус митрополии, и на Русь присылались греческие митрополиты), любимец Ярослава Мудрого, создает «Слово о Законе и Благодати» и произносит его на хорах Софийского (София - премудрость) собора в Киеве. Этот памятник являет образец красноречия, под которым подписался бы и Демосфен. В тексте «Слова» проводится философское противопоставление Ветхого и Нового заветов, необходимое Илариону для того, чтобы показать выдающуюся роль Владимира-крестителя в истории Руси: «Все страны, и города, и люди чтут и славят каждого из своих учителей, которые научили их православной вере. Восхвалим же и мы, по силе нашей, своими малыми похвалами великое и дивное совершившего - нашего учителя и наставника, великого князя земли нашей - Владимира, внука старого Игоря, сына же славного Святослава, которые, в свое время владычествуя, мужеством и храбростью прославились во многих странах: Ведь правили они не в слабой и безвестной стране, но в Русской земле, которая ведома и славится во всех четырех концах Земли» (Цит. по: Литература Древней Руси: Хрестоматия / Сост. Л. А. Дмитриев; Под ред. Д. С. Лихачева. - М, 1990. - С. 47),
Вспомним, что мы, формируя представление о средневековом характере ДРЛ, используем метод литературно-исторической типологии, то есть проводим ряд последовательных сравнений, рассматривая национальные особенности ДРЛ в контексте средневековой литературной общности .
Уяснив культурологическую функцию использования национального языка как языка культуры, остановимся на проблеме «Характер взаимодействия литератур в эпоху средневековья». Еще в первом издании монографии «Поэтика древнерусской литературы» Д. С. Лихачев определяет это взаимодействие следующим образом: « древняя русская литература не только не была изолирована от литератур соседних - западных и южных стран, в частности от той же Византии, но в пределах до XYII века мы можем говорить о совершенно обратном - об отсутствии в ней четких национальных границ. Мы можем с полным основанием говорить об общности развития литератур восточных и южных славян. Существовала единая литература, единая письменность и единый литературный (церковнославянский) язык у восточных славян (русских, украинцев и белорусов), у болгар, у сербов, у румын: Больше того: общность литературы существовала не только между восточными и южными славянами, но для древнейшего периода она захватывала и западных славян (чехов и словаков, в отношении Польши - вопрос спорный» (Указ соч. - М.- Л..1967.- С. 6 - 7).
В учебнике под редакцией Д. С. Лихачева этому посвящено два кратких раздела: «Византийские и болгарские книги на Руси. Явление трансплантации» и «Литература - посредница». Суть рассматриваемого явления в истории русской литературы можно суммарно определить так: византийская литература не просто повлияла на литературу славянскую и - через её посредство - на древнерусскую, но была перенесена - «трансплантирована» - на Русь, поскольку влиять ещё было не на что (см. подробнее: Лихачев Д. С. Развитие русской литературы X-XVII веков. Эпохи и стили. - Л., 1973. - С. 20 и далее). Русь свою литературу ещё только начинала создавать, а византийская литература имела к тому времени огромный опыт. «Русь и Византия стояли на разных стадиях общественного развития. На Руси были свои общественные потребности в литературе. Значительно большая близость существовала, по-видимому, между Русью и Болгарией, но и тут были крупные различия» (Лихачев Д. С. Зарождение и развитие жанров древнерусской литературы //Лихачев Д. С. Исследования по древнерусской литературе. - Л., 1986. - С. 79). Здесь мы указали ту специальную литературу, на основе которой строится концепция начального периода русского литературного процесса в последней академической «Истории русской литературы» - в коллективной монографии, подготовленной сотрудниками ИРЛИ (Пушкинского Дома), вышедшей в Ленинграде в 1980 году. Напомним, что статус академических изданий свидетельствует о высочайшем научном уровне книги, изданной в учреждениях РАН (Российской Академии Наук) или - ранее -АН СССР .
С чего начиналась ДРЛ? Уже в первые десятилетия литературной практики на основе собственных потребностей на Руси сформировалась система эстетических запретов ( известно, что в русской культуре бытует аксиома «Что не запрещено, то разрешено», значит, в принципе, историю литературы можно изучать как систему снятия одних запретов и утверждение других), которая была выявлена исследователями только на основе сопоставления с другими литературами.
Во-первых , Русь отказалась стиха как формы художественной речи. Русская литература вплоть до XVII века оставалась прозаической. В медиевистике (раздел исторической науки, изучающей историю Западной Европы в средние века) до сих пор нет ответа на вопрос «По каким причинам книжность православных славян оказалась «нестихотворной?». Поиски ответа на этот вопрос ведутся в трех направлениях:
• литературном (а знала ли Русь книжную поэзию?),
• идеологическом (не попытка ли это отмежеваться от языческого фольклора?),
• геополитическом (в очерченном Д. С. Лихачевым культурно-историческом круге господствовали прозаические формы).
Во-первых, вместо оппозиции «стих - проза» русская литература выработала другую оппозицию - «речь украшенная - речь неукрашенная».
Во -вторых , русская литература отказалась смеха, и этот запрет просуществовал тоже до XVII века. В последнюю четверть ХХ века в науке возобладала точка зрения на причины появления этого феномена русской книжной культуры, высказанная Д. С. Лихачевым и А. М. Панченко в книге «Смеховой мир Древней Руси» (Л., 1976) и Ю. М. Лотманом и Б. А. Успенским в статье «Новые аспекты изучения культуры Древней Руси» (Вопросы литературы, 1977, © 3): Православие третировало смех, признавая только «улыбку» как реакцию на красоту и благоустроенность мира; Христос в евангельских трактовках - человек, который никогда не улыбался. «Функция смеха - обнажать, обнаруживать правду, раздевать реальность от покровов этикета, церемониальности, искусственного неравенства, от всей сложной знаковой системы данного общества» (Лихачев Д. С. Смех как мировоззрение // Историческая поэтика русской литературы. - СПб., 1999. -С. 351).
В-третьих, на тематическом уровне возник запрет на тему «любовь как страсть». Заботясь о спасении души, литература культивировала тему любви как христианского долга (супружеского, родительского, патриотического и т. п.) и избегала «соблазнительных» тем. В некоторой мере этот постулат жив в ней и поныне - высокое искусство в русском национальном представлении целомудренно.
В завершение лекции остановимся на одной из главных характеристических черт ДРЛ, которая определяется термином «средневековый историзм». Он заключается в том, что «художественное обобщение в Древней Руси совершается в подавляющем большинстве случаев на основе того или иного исторического факта. Новые произведения литературы Древней Руси всегда прикреплены к конкретному историческому событию, к конкретному историческому лицу. Это повести о битвах (о победах и поражениях), о княжеских преступлениях, о хождениях в святую землю (в Палестину), в Константинополь и о людях - по преимуществу о святых и князьях - полководцах. Есть повести об иконах и о построении церквей, о чудесах, в которые верят, о явлениях, которые якобы совершились. Но мало новых произведений на явно вымышленные сюжеты. Вымысел - ложь, а любая ложь со средневековой точки зрения недопустима:
Литература огромным потоком сопровождает историю, следует за ней по пятам. Разрыв между событием и первым литературным произведением о нем редко бывает велик. Последующие произведения изменяют и комбинируют первые, но редко создают совершенно новое освещение событий. Боясь лжи, писатели основывают свои произведения на документах и как документ воспринимают всю предшествующую письменность» (История русской литературы. В 4 Т. Т.1.-Л.. 1980. - С. 11).
(здесь и далее под этой рубрикой приводятся книги, не вошедшие в списки обязательной литературы, т.е. составляющие своеобразную программу - максимум, филологически и культурологически расширяющую историко-литературный курс).
• Барская Н.А. Сюжеты и образы древнерусской живописи. -М., 1993.
• Лотман Ю. М. Проблема византийского влияния на русскую культуру в типологическом освещении // Византия и Русь (памяти Веры Дмитриевны Лихачевой.) /Сост. Т. Б. Князевская. - М., 1989. -С 227 - 236/. При чтении, возможно, встретятся сложные для первокурсника термины. Их необходимо выписать и определить значение по справочной литературе.
• Мартынов В.И. Пение, игра и молитва в русской служебнопевческой системе. -М., 1997. -С. 67 - 94, 117-137.
• Памятники византийской литературы IX - XIV вв. -М., 1969.
• Панченко А.М. Эстетические аспекты христианизации Руси //РЛ., 1988, ©1.
• Путилов Б.Н. Древняя Русь в лицах: Боги, герои, люди. -СПб., 1999.